А теперь этот букет стал напоминать мишку, которого подарили когда-то Альбине, а она подумала, что ей, и подняла с пола. Так и эти цветы. Он принес их не как подарок, а как одолжение: у них общие дети и он должен поддерживать отношения. Но получилось как с мишкой. Это не ее подарок, это чужая игрушка.

Она резко вскочила, подбежала к окну, распахнула его и с размаху выбросила и букет, и коробку.

Дима ахнул. Он, как зачарованный, смотрел на нее и не верил, что она на такое способна. Ни одна другая знакомая ему женщина не выкинула бы подарок за пять тысяч долларов. А Алена избавилась от него, даже не взглянув! А как же простое женское любопытство? Неужели неинтересно было узнать, что в коробочке? Неужели бывают такие женщины?

Дима громко рассмеялся. Похоже, впервые она задела его сердце: прошлась по самому краю, поддела ножкой и чуть наступила. Должно было стать больно, но нет, Диме было приятно. Он улыбнулся:

— Дерзкая девочка. Совсем непростая! — и откинулся на стул, продолжая наблюдать.

А дальше было все как обычно: они поужинали, она почитала близнецам сказки, уложила по постелям и сама зашла в свою спальню.

Дима подключил другую камеру, из ее комнаты, но тут тоже не увидел ничего странного: она села за переводы и занималась ими до двух ночи.

На следующий день, когда он зашел в их квартиру, он Алену не увидел. Раньше всегда, когда он приходил, она ждала его в гостиной, кивала и смотрела вслед, когда он направлялся к мальчикам в комнату.

Сегодня же близнецы ждали его на диване, а ее не было.

Так повторилось несколько дней подряд.

Дима решил проследить, чем же Алена занимается и как понимает, что он вот-вот должен прийти.

Он поставил на таймер запись камеры с пяти часов до восьми.

Сначала не было ничего необычного: она пришла с работы, стала готовить ужин.

Затем в дверь позвонили. Это был Валера, шофер Димы, он приносил ей продукты два раза в неделю.

Она взялась разбирать пакеты. Сашка все так же сидел за учебниками.

Она достала молоко, кефир, хлеб, сыр, колбасу, а затем золотистый пакет с халвой.

Сашка подмигнул:

— Соскучилась, наверное.

— Очень!

Но Алена его не открыла, а украдкой, чтобы Сашка не видел, выбросила в мусорку и дальше стала спокойно разбирать продукты.

Дима взорвался:

— Ах ты ж…

Он был взбешён:

— Значит, другие мои продукты ты ешь, да? А халву, типа, не будешь, потому что она от меня?

Но он ошибся, он понял это, когда они сели ужинать. Алена усадила сыновей кушать, а сама почистила себе морковку. У Валеры в списке продуктов, который Дима лично ему писал, не было этого овоща.

А вечером он наблюдал, как она вытащила из кармана своей старенькой курточки деньги и понесла к себе в спальню. Там она открыла шкатулку, вытащила стопку долларов, добавила к ним две сотни и пересчитала. Дима насчитал около пяти тысяч.

И сразу набрал Кирилла:

— Почему не докладываешь о новостях?

— Завтра собирался приехать и все рассказать.

— Говори сейчас.

— На почте позавчера сделала перевод на имя матери в село Парбик Томской области. Перевод на сто тысяч рублей. Прошлый был пятьдесят тысяч, но в конце апреля ей пришла телеграмма от родителей, что денег не хватает, нужно чинить крышу в доме, и чтобы она прислала сто. Также позавчера после работы она пошла на Арбат и поменяла там рубли на доллары. Вышло двести баксов.

— Еще куда-то ходила?

— Нет.

Дима положил трубку и задумался: она зарабатывает максимум триста долларов в месяц, горбатясь в подвале, и не спит по ночам. Зачем ей деньги, если у нее и так все есть? Потом вспомнил, что она помогает родителям, и вздохнул.