Дима присел на корточки и дотронулся до его руки:

— Ну что? Ну скажи мне, пожалуйста. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя как дома, чтобы вам всем было хорошо.

Мальчик вздохнул, посмотрел на дверь, которую Дима оставил открытой, и засмущался.

Дима быстро встал, закрыл ее, и опять присел.

— Мария Сергеевна обижает Алену, постоянно учит, ругает, вчера даже обозвала и ее, и мальчиков. Алена все время рыдает, — прошептал Сашка.

Дима опешил:

— Ты серьезно? О Боже!

Он встал, засунув руки в карманы, сделал пару шагов вправо, влево, потом опять присел и пообещал:

— Я все улажу. Дай мне пару дней!

Сашка обрадованно захлопал длинными ресницами, стараясь не заплакать.

Диме стало его нестерпимо жалко и захотелось еще что-то сделать для него. И для своих сыновей. И для Алены.

Он направился домой к Давиду. Тот уже укладывался спать.

— Я увольняю твою Марию Сергеевну! — со злостью произнес Дима, когда закрыл за собой дверь.

Друг остолбенел:

— Ты чего? Она на нас пять лет пашет, ни разу не подводила!

— Сашка говорит, что она обзывает Алену, унижает ее, та рыдает целыми днями.

Давид изменился в лице:

— Странно… Мария Сергеевна? Она так на тетю мою похожа и кажется мне таким ангелом!

— Хочешь сказать, что Сашка врет?

Давид почесал щетину, задумался, постучал пальцами по двери.

— Не думаю. Проходи, чего встал.

Он сел в гостиной на диван, Дима присел рядом и предложил:

— Я камеру установлю. И все сразу станет ясно.

— Подло это…

— Почему? Моя квартира, что хочу, то и делаю. Но не в этом дело. Надо ведь разобраться…

— Сашка постоянно в квартире, если увидит – догадается.

— Я решу этот вопрос. Утром ты говоришь своему ангелу, чтобы у тебя делала генеральную уборку, потому что приедут гости. Алена утром уйдет в подвал работать, мальчишки в садике, Сашку я возьму на себя.

— Договорились!

— Спасибо, друг! — он похлопал Давида по плечу.

Наутро Дима дал указания Николаю, где установить камеры в его квартире: одну в гостиной, чтобы был обзор всей комнаты и кухни, другую в спальне Алены. Сам же собирался прогуляться с мальчиком, пока Николай будет работать.

Сашка сидел в коляске у окна и читал книгу.

— Здравствуйте, дядя Дима, — мальчик улыбнулся уголками губ.

— Саш, как я не люблю, когда меня дядей называют, ты бы знал. Давай просто Дима и на ты, — он протянул Сашке ладонь.

Сашка пожал и уже улыбнулся по-настоящему.

— Тебе не надоело сидеть дома? На улице весна вовсю!

Мальчик удивленно пожал плечами и развел руками, указывая на инвалидную коляску.

— Давай прогуляемся?

Сашка замотал головой:

— Алена ругаться будет. Холодно еще на улице, и тут такие ступеньки узкие, она пыталась меня вывезти, но не смогла.

— Ступеньки беру на себя, а маме мы не скажем.

— Догадается. Коляска будет грязная, колеса…

— Мы все вытрем, помоем, не переживай.

В глазах подростка читалось огромное желание прогуляться, и поэтому он так жалобно посмотрел на мужчину, что Диме стало стыдно. Но он быстро пришел в себя, набрал телефон водителя и приказал:

— Валера, поднимись ко мне, нужна помощь, — и уже обращаясь к Сашке добавил: — Так, давай одеваться.

Когда открыл входную дверь, Валера уже ждал его.

— Шапку! – вспомнил Сашка.

Дима схватил головной убор неопределенного цвета, покрутил в руках, вздыхая, и подал подростку.

Они выкатили коляску на площадку, с двух сторон с Валерой подняли и понесли по ступенькам вниз.

Прохладный, хоть и весенний воздух коснулся Сашкиных щек. Он радостно вдохнул, задрал голову и уставился в голубое небо.

Дима взялся за ручки коляски и повез ее. Мальчик жадно смотрел по сторонам, разглядывая деревья, дома, прохожих. Дима чувствовал себя самой подлой тварью на свете, бесчувственным чурбаном, ведь он совершал эту прогулку не потому, что хотел сделать мальчику приятное, а потому что ему нужно было избавиться от людей в его квартире.