Мы семья. Теперь нас трое. Сейчас все обиды на мужа, наши ссоры казались мелкими и незначительными. Мы всё преодолеем, ведь рядом появилась новая жизнь. Наш сынок…

– Уже? – растерянно переспросил муж, сбивая меня с мысли и вышибая всю эйфорию из груди. – Тебе же по срокам только через неделю…

– Воды отошли, я не стала звонить, сама до конца не понимая что да как… – будто оправдывалась, ожидая услышать совершенно другое. Витя словно не обрадовался, а оказался застигнутым врасплох. Сердце от этого резануло, на нем слов остался рубец. В такие минуты уязвимости особенно остро воспринималось каждое неосторожное слово.

– А-а, – многозначительно протянул он, как будто мои пояснения многое меняли.– Ты-то как? – спохватившись наконец-то поинтересовался муж.

– Плохо, – честно созналась я, даже не планируя лукавить. – Я думала, что умру…

– Ну а как ты хотела? – хмыкнул без крупицы эмпатии Виктор. – Такова женская доля.

– Ты серьезно? – потерянно и разбито спросила у него я. Рядом заворочался сынок расплакавшись, словно чувствуя изменения в мамином настроении. – Я ждала поддержки, добрых слов, а не этого махрового патриархата.

– Оль, – пошел на попятную муж, – я так-то тоже под впечатлением. Ты у меня молодец. Давай держись.

– Спасибо, – горько усмехнулась я, нажимая отбой. Боясь, что если продолжу этот диалог, то наговорю многое, о чем буду после жалеть.

Вытирая глаза тыльной стороной ладони, шмыгала носом. Проходящий мимо медперсонал улыбался и списывал моё состоянии на радость материнства. А я лежала и глотала слезы обиды и разочарования.

Уже позже, успокоившись и оказавшись в палате, я позвонила родителям. Не хотелось им показывать свое настроение. Чем они помогут? Только лишнее беспокойство.

За трудностями первого душа и кормления грудью мысли и переживания о муже отошли на последний план. Какие там обиды? Тут бы себя по кусочкам собрать и научиться заново любить своё тело…

3. Глава 2 Ольга

Сынок еще спал, поэтому я обрадовалась возможности прилечь и отдохнуть. Однако в этот момент телефон мой вновь ожил. На экране высветилось —“Мама Вити”.

Меньше всего хотелось сейчас общаться с этой токсичной личностью. Мне было неведомо, чем я не угодила Марине Николаевне. По какой причине она каждый раз пыталась задеть меня, придираясь к каждой мелочи. Будь то недостаточно идеальная готовка или малюсенькая складка на рубашке Вити, которая магическим образом успевала помяться, стоило ему ее надеть.

Но противная совесть нашептывала, что свекровь сегодня впервые стала бабушкой. Вероятно, она хотела поздравить меня со столь долгожданным событием, разузнать о подробностях, пусть и в своей не самой приятной для восприятия манере.

– Добрый вечер, Марина Николаевна, – негромко поприветствовала женщину.

– Ой, Оленька, радость-то какая! – несдержанно воскликнула она прямо в трубку, из-за чего я поморщилась и отвела телефон от уха на пару мгновений. – Мне, когда Витюша написал, я глазам своим не поверила.

– Да, я тоже думала, что еще неделю буду в больнице, а вот оно как… – проговорила вымученно, не имея ни малейшего понятия, что ей конкретно написал супруг. Не верить в то, что я родила? Это как вообще такое можно говорить…

– Ну, рассказывай, на кого похож наш богатырь? – с охотой вопросила Марина Николаевна.

– Да еще сложно понять… – рассматривая мирно сопящего малыша, ответила без энтузиазма. Мне было совершенно безразлично, на кого будет он похож. Я уже любила его безусловно и бесконечно.

– Как это? Я когда Витюшу родила, там сразу было видно вылитый Андрей Павлович. Нос, волосы, уши, – возмутилась свекровь на мои слова. А я зависла, пытаясь представить, как можно быть на кого-то похожим волосами…