Я действительно обратил внимание, что тот всю дорогу прихрамывает на левую ногу. Однако его ответ меня поразил.

– Чего-о? Какой еще сорок третий? – без задней мысли усмехнулся я. – Великая Отечественная с фашистами была больше семидесяти лет назад… Уж прости, отец, но не выглядишь ты как столетний.

Матвей снова остановился и посмотрел на меня странным взглядом. Так обычно на дураков смотрят. Или на идиотов.

– Ты точно головой ударился! – фыркнув, выдал заключение Матвей, затем продолжил путь. – Одиннадцать лет назад, в мае сорок пятого года война закончилась!

А мне от этих слов стало как-то не по себе. И совсем не до смеха. Да что там… От осознания услышанного, сердце в груди бешено заколотилось.

Одного взгляда на лесника хватило, чтобы понять – тот совсем не шутит. Вот нисколечко.

– Э-э… Матвей Иванович… а какой сейчас год? – осторожно поинтересовался я.

– Тысяча девятьсот пятьдесят шестой. От Рождества Христова, – не оборачиваясь, ответил лесник. Затем подумал и добавил: – Хватит чудить, а то по голове прикладом дам, память и вернется!

– Да ну на хрен! – вырвалось у меня. – Как пятьдесят шестой?

– Вот тебе и хрен. И не хрен.

Сказать, что я был ошеломлен, значит, ничего не сказать. Это получается, я не только в другом теле оказался, но еще и в прошлое перелетел? В середину двадцатого века, в послевоенный СССР? Когда Сталин уже отошел, а Хрущев занял его место? Твою-то мать!

Так вот почему на мне вещи старого образца, вот почему такое странное ружье. Неожиданно, прямо сейчас я вспомнил, как называлась модель доставшегося мне оружия… Точно, это же ИЖ-5! Оно выпускалось с конца девятнадцатого века, в разных модификациях. Черт возьми! И еще эти пятнадцатикопеечные монеты тридцать восьмого года выпуска… И спички Наркомовские… И консервы. Да твою-то налево! Ни хрена себе, слетал в Турцию… Это за что же мне такая кара прилетела, что я угодил в пятидесятые годы прошлого века?

Весь следующий час я целиком погрузился в себя. Просто монотонно перебирал ногами, двигаясь за лесником.

– Женька! Чего это ты притих там?

– Думаю, – насупившись, отозвался я.

– Смотри голову не сломай. Документы у тебя хоть какие-то есть? – вдруг поинтересовался Матвей Иванович. – Хотя, какие у вас браконьеров документы…

– Нет, – я покачал головой, машинально потрогав карманы. А сам подумал, почему у меня их нет? Как будто кто-то забрал…

– А вот это нехорошо. Ну да ладно. Здесь тебе документы вряд ли понадобятся. А потом что-нибудь придумаем. Председателю сельсовета тебя представлю, пусть сообщает куда надо.

Снег сыпать практически перестал, и мы пошли немного быстрее.

Вдалеке я вновь разглядел извивающуюся реку. Лесник уже не раз упомянул, что это практически тайга. Значит, я не ошибся… По крайней мере, какая-то европейская, юго-западная часть.

– Отец, а что за город здесь поблизости есть?

– Свердловск. Но до него далеко, около восьмидесяти километров к северо-востоку.

– Ясно… – протянул я, примерно прикидывая, куда меня занесло. Судя по всему, центральная Россия. Точнее, не Россия, а пока еще Советский Союз.

Снова вспомнил про медведя, от которого чудом ноги унес.

– Я когда на плоту ночевал, слышал рев медвежий и выстрел одиночный. Может, он еще на кого-то напал?

– Не знаю, не знаю, – задумчиво отозвался тот. – Скверную ты историю мне рассказал. Буквально вчера утром люди Снегирева-то, как раз из того района возвращались. Несколько потерялось, но подробностей не знаю. Про медведя тоже говорили.

– А сколько их было?

– Трое. Ну, ничего. Вернемся в поселок, я тебя к Ларисе Ивановне отведу, фельдшеру нашему. Уж она в этих делах больничных хорошо соображает. Образование у нее врачебное. К тому же, на окраине у Снегирева база имеется, там тебя свои признают.