Ровена углубилась в сад, улыбаясь на каждом шагу – из густых зарослей кустарника раздавались шепот и хихиканье, внезапные взрывы смеха и томные вздохи. В саду было полно укромных уголков, где, по всей видимости, творилось немало темных делишек. В конце концов она нашла маленькую полянку, скрытую от глаз, окруженную зарослями и деревьями, с наслаждением стащила с головы парик и тряхнула длинными темно-каштановыми локонами.

Из кустов вдруг послышался какой-то шум. Ровена насторожилась. Кто-то явно наблюдал за ней. Ее сердце заколотилось. Она уже была готова вскочить и со всех ног бежать обратно к дому, но на полянку выступил мужчина. Высокий, стройный, темноволосый и загадочный – тот самый человек, которого она видела раньше с Эдвардом Теннантом.

Ровена выдохнула – оказывается, до этой секунды она сдерживала дыхание от напряжения.

– Вы меня напугали.

– Не бойтесь. Я не собирался причинять вам никакого вреда.

У него был глубокий низкий голос необычного тембра. Лица Ровена разглядеть не могла – оно было скрыто серебряной маской и широкополой шляпой с пышным черным пером.

Он подошел ближе. Глаза в прорезях маски сверкнули. Ровена приготовилась отступить на шаг, но незнакомец вдруг пробормотал:

– Мой бог! Я еще никогда не видел ничего подобного!

Его взгляд обежал ее бедра, изящный изгиб которых подчеркивал широкий золотой пояс, и посмотрел ей в лицо. И она знала, что оно показалось ему прекрасным.

Первоначальный испуг быстро прошел. Ровена выпрямила спину и застыла, сжимая в руках парик и маску.

– На что вы уставились? – довольно грубо поинтересовалась она, и ее глаза опасно блеснули.

– На вас, моя леди, – тихо ответил незнакомец. Он намеренно медленно обвел ее взглядом – от макушки до пяток. – Неужели никто не догадался сказать вам, что ваш костюм совершенно возмутителен для молодой незамужней девушки, которая вдобавок, ведя себя так, как вы, никогда не привлечет будущего мужа?

– А откуда вам знать – возможно, у меня уже есть муж?

– Если бы у вас был супруг, то сомневаюсь, что он позволил бы вам такую свободу поведения и манеру танцевать.

Ровена нахмурилась. От того, как он на нее смотрел, ей становилось неловко.

– Могу ли я попросить вас об одолжении? Перестаньте на меня так глазеть. Меня это крайне раздражает.

– Если вы не хотите, чтобы на вас глазели, как вы изволите выражаться, не стоит делать из себя зрелище, перед которым не в силах устоять ни один здоровый мужчина. Не можете же вы ожидать, что они останутся равнодушны к вашим прелестям, которые вы так беззаботно и щедро выставляете напоказ? – И он снова все так же неторопливо осмотрел ее.

Ровена сильно разозлилась, в его словах была некая доля правды. Она пожалела о своем выборе костюма в ту же секунду, как переступила порог танцевальной залы. Ей казалось, что все, глядя на нее, тихо усмехаются, говорят гадости и скалят зубы у нее за спиной. Она вдруг почувствовала себя совсем голой. Ее поступок был по-детски дерзким и вызывающим, и теперь она очень хотела повернуть время вспять и выбрать для бала что-нибудь более скромное.

– Какое право имеете вы читать мне нотации на тему того, что я должна носить? Это никого не касается, и меньше всего вас, кем бы вы ни были. – Ровена вспыхнула, пухлые розовые губы сжались в твердую упрямую линию. Что бы такое обидное сказать этому наглецу в ответ?

– В таком случае, если с вами что-нибудь случится, вам некого будет винить, кроме себя.

– Да как вы смеете, вы, грубый, наглый… – Ровене неожиданно показалось, что все те оскорбительные, злые, язвительные слова, которыми она собралась осыпать незнакомца, застряли у нее в горле. В первый раз в жизни она растерлась. И надо же было такому случиться именно теперь, когда ей так нужно было осадить этого самонадеянного нахала!