Чем обрадовал меня ещё больше. Не было счастья, да несчастье помогло.

Я сложила руку и произнесла короткую молитву.

Дверь тихонько скрипнула, и появилась голова Бонни.

– Вы одни? ― шёпотом спросила она.

Я страшно удивилась и кивнула.

– Эдуард спустился в столовую, его мать там же, с кем мне ещё быть? ― спросила я.

Бонни распахнула дверь и внесла поднос со снедью. Она решила попотчевать меня картофельным пюре с клюквенным соусом, запечёнными овощами, нарезкой из сыров, мягким хлебом. На подносе стоял чайничек с облепиховым чаем, который я так люблю.

– Вот оставила вам, как знала, ― произнесла она, ногой захлопывая дверь.

– Что сказал доктор? ― она жадно ждала ответа. ― Вы в тягости?

Я помотала головой, отправляя в рот ложку с пюре. Когда на меня осуждающе не смотрят глаза Эдуарда, еда приобретает вкус.

– Я молилась за вас, ― прошептала Бонни. ― Не нужен сейчас ребёнок. Ни к чему.

Рада, что она разделяет со мной опасения насчёт беременности.

– Эдуард тоже не верит, что у нас будет ребёнок, ― заговорщицки зашептала я. ― Он считает, что я ослабла и мне надо набраться сил.

Грустно улыбнулась и, не сдержав горечи, добавила:

– Дня два.

– Щедро он одарил тебя, ― произнёс над ухом голос Вейнарда, и я чуть не подавилась.

Как он умудряется появляться так, что я не слышу его шагов.

– Всё идёт по плану, ― добавил он таким тоном, словно сам срежиссировал этот спектакль.

Глава 18

Меня пугает Вейнард своими внезапными появлениями, самоуверенностью и пренебрежением. Он издевается над Эдуардом за глаза и мне это тоже не нравится. Не потому, что я так забочусь о его чести, просто считаю, что нельзя злословить. Будь готов повторить то, что говоришь за глаза человеку в лицо. А Эдуарду никто не решится говорить дерзости, глядя прямо в глаза. Можно и головы лишиться.

Страшный человек этот Вейнард и как только Аманда находится с ним вместе. Опасно становиться у него на пути.

– Два дня уже кое-то, ― пробормотала я.

Вейнард невесело рассмеялся, а в глазах его было столько теплоты, что я отвела взгляд. А я везде ждала подвох, не веря, что можно просто хорошо относиться друг к другу.

– Наивная ты пичужка, Алисия, ― невесело сказал Вейнард. ― Твой муж – жестокое чудовище, которое пьянеет от вида крови.

– Он говорит, что любит, ― прошептала я. ― Раньше он был другим.

– Конечно, был другим, отметель он тебя перед свадьбой, даже тётка выставила бы его вон.

Руки Вейнарда сжались в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Казалось, что войти сейчас Эдуард, стычки не избежать.

Но он прав. Даже тётка, которая по-своему желала мне удачной судьбы, не выдала бы меня за него, если бы узнала, какой он жестокий.

– Такие усыпляют внимание жертвы, убирая родственников и друзей, чтобы никто не смог открыть глаза жертве на истязателя. Они действуют очень тонко.

Мне стало жаль себя. Вейнард прав, всё так и происходило. Хвала богам, что Аманда смогла встретиться со мной. Но даже ей не удалось развеять мои иллюзии до конца. Справился сам Эдуард.

Вопрос о его любви ко мне остаётся открытым и ничего уже не может изменить. Любит ― не любит, какая уже разница.

Я тяжело вздыхаю. После спокойного и сытного ужина хочется спать.

– Утром твой муж уедет и не появится в доме до самых Щедрин, ― сказал Вейнард и у меня не было причин ему не верить. В прошлый раз он всё правильно рассчитал. ― У тебя будет больше двух дней, чтобы восстановить силы. Не вздумай надрываться на кухне, наработаешься ещё.

Я удивлённо посмотрела на него.

– Мне придётся за помощь отрабатывать в вашем доме? ― спросила я, и в душе кольнула радость. Значит, увижу Аманду, раз она у него частый гость.