– Да и не каждый день мужчина узнает, что у него появился второй шанс завести ребенка, – произнес он.

– Вы ведь хотите ребенка. – Голос у нее прозвучал глухо.

– Конечно, я хочу ребенка. Как я могу не хотеть собственного ребенка, мою плоть и кровь?

– Если дело в том, чтобы произвести на свет наследника, то почему не найти другую женщину…

– Хватит! – оборвал ее он, закипая от гнева. – Вы, очевидно, считаете, что я так просто смогу забыть, что у меня есть ребенок? Что я смогу оставить его, потому что он не был запланирован? Вы бы могли так поступить?

– Нет, конечно!

– Тогда почему вы ждете этого от меня? Если это так просто, то родите этого ребенка и отдайте его мне. Затем заведите другого с другим мужчиной… вернее, при его содействии.

– Вы же понимаете, что я никогда этого не сделаю. Я никогда не оставлю своего ребенка!

– Почему же ждать этого от меня?

– Все… все пошло не так, – простонала Элисон и снова опустилась в кресло у письменного стола, закрыв лицо руками.

– Жизнь не всегда идет по плану. Обстоятельства меняются. Люди умирают. Происходят несчастные случаи. И тогда все, что можно сделать, это жить с тем, что уже произошло.

Она подняла на него глаза – в глазах злость.

– Я не хочу делить моего ребенка с незнакомым человеком. Ни с кем не хочу делить. Если я кажусь эгоисткой… что ж, мне жаль.

– Простите, но я не могу позволить вам исчезнуть с моим ребенком.

– Я не говорила, что собираюсь исчезать с вашим ребенком. Я понимаю, что… и вам тоже тяжело. Но вы не собирались заводить ребенка, а я собиралась.

– Я не один год хотел иметь детей. У меня это не получилось, сначала из-за бесплодия, а потом я потерял жену. И вот сейчас, когда у меня снова появляется шанс, я не допущу, чтобы вы стояли на моем пути.

Он не спустит с нее глаз – в этом он уверен. Но что потом? Это пока не ясно. Брак – наиболее подходящий вариант, единственный способ не допустить, чтобы его сын или дочь страдали от клейма незаконнорожденного. Но при одной лишь мысли о браке ему становилось плохо. Как быть? Первое: не дать этой женщине возможности скрыться от него.

– Я должен улететь в Туран и проконсультироваться со своим личным врачом. Я не хочу проходить тестирование в США.

– Но вы и ваша жена лечились от бесплодия именно здесь.

Да, это так. Селена выросла на Западном побережье Америки, и у них была резиденция в Вашингтоне, где они проводили время, чтобы отдохнуть от круговерти дворцовой жизни в Туране. Вот почему они выбрали клинику в Вашингтоне, когда решили осуществить свою мечту о детях.

– Да, – сухо ответил он, – но за прошедшие сорок минут моя вера в компетенцию ваших медиков сильно уменьшилась. Причины очевидны. Мой врач в Туране сделает все быстро и тактично.

Она кивнула, не видя смысла с ним спорить.

– Когда, по вашему мнению, вы сможете сделать тест?

– Как только я туда вернусь. Здоровье моего ребенка для меня тоже важно.

Он взглянул на нее, и она показалась ему такой одинокой, такой печальной, что захотелось обнять ее хрупкую фигурку и защитить от всех напастей. Макс не ожидал от себя такого порыва. Это оттого, что она носит его ребенка? Жизнь его ребенка связана с ее жизнью, и поэтому его долг – защитить ее. Это – первобытный инстинкт мужчины. А как назвать то, что он с огромным трудом превозмогает желание заключить ее в объятия, крепко прижать своей грудью ее мягкую грудь, осыпать поцелуями ее губы, пока они не распухнут, и… овладеть ее телом? Наверное, заявить свои права – это скрытый мужской инстинкт собственника.

– Я собираюсь выдвинуть обвинения против клиники, – сказала она. – Я юрист и уверена, что мы выиграем дело.