– Это что, гороховая каша? – не поняла я.

– Мятный эльшбуп, – невозмутимо ответил Рудольф. Он продолжал наслаждаться тем, что я ничего не знаю и по-дурацки себя чувствую.

– Очень по-взрослому, смеяться над моим неведением, – сердито сказала я.

– Я тебя обидел, милая? – он улыбнулся так сладко, что я поняла – опять издевается.

– Нет, – пожала я плечами, – чего еще ожидать от такой незрелой, помешанной на собственном благополучии личности? Давай сюда свой эльшбуп.

И я протянула руку к парящему подносу. Сильные пальцы перехватили мое запястье. Сжали так, что наверняка синяки останутся.

Улыбка стала еще шире, но зубы Рудольфа почти не разжимались, когда он то ли сказал, то ли прошипел:

– Осторожнее, моя милая. Если я внезапно овдовею, конечно, будет очень печально. Но положенный мне год я уже и так смогу себе выпросить. Так что не шути со мной.

– Дорогой, тебе не кажется, что мне черный подойдет лучше? Блондинкам он больше к лицу.

Я постаралась улыбнуться ему так же широко. Со стороны мы наверняка казались парочкой плохих актеров в шаблонном насквозь сериале.

– Или у вас принят другой цвет для траура?

– Нет, мы скорбим в черном цвете, – Рудольф ослабил хватку, а потом и вовсе отпустил мою руку.

– Давай не будем о плохом, душа моя, – прощебетала я.

Когда ты работаешь учителем, каждый день приходится усмирять непослушных детишек, которые постоянно проверяют тебя на прочность и прощупывают границы. Так что контактировать со сложными и малоуправляемыми людьми мне не впервой.

– У нас с тобой впереди год прекрасной жизни в благословенной Изодии, мой господин.

Последнее я постаралась выделить особо, чтоб ему тошно стало. Не люблю, когда мне угрожают. Уверена, брюнетик блефует. Не станут его тут утешать целый год, да еще в выделенном “люксовом” жилье. Дадут квартирку,хорошо если в центре. Но не семейный дом. А у нашего барона замашки герцогские.

Рудольф ничего не ответил, просто сел наконец-то завтракать.

Еда в Изодии оказалась вкусная, качественная. Чувствуется что все натуральное. И кажется, я начинала понимать, в чем уникальность этого магического государства. С каждым кусочком пищи я чувствовала, как в меня поступает энергия.

– Поглощай кушанья медленно, – поучал меня вполголоса Руди, – так сила Озера передается едоку.

– Сила Озера? – заинтересовалась я.

– Да. Блюда для дорогой кухни делаются из урожая, собранного с полей, которые орошаются водой из Озера. И скот поят ею же. А в этом отеле все на высшем уровне.

– А простые крестьяне и фермеры чем поливают свои посадки? – я попробовала нежнейший хлебушек с пастилой и едва не застонала.

– Речной водицей, – Рудольф положил на бутерброд тончайший ломтик сыра, – да и сами ее пьют. Она здесь очень чистая. Но не волшебная, как озерная.

Понятно. Значит и в этом великом магическом королевстве есть разделение на простых и непростых смертных. Возможно ли человеческое общество без привилегий?

Видимо, ни в одной из реальностей до такого еще не доросли.

– Очень хотелось бы увидеть это великое Озеро, – сказала я.

– Будешь себя хорошо вести, возьму тебя с собой, – усмехнулся Рудольф.

– Наконец-то ты начал действовать не только угрозами, – похвалила я мужа, – а то заладил – Вальту обратно отдам, овдовею… А ты точно дипломат?

Он чуть не подавился. А я продолжала шепотом, чтобы нас никто не мог услышать, стараясь мило улыбаться:

– Ты ведь меня уже представил официальному лицу вашего посольства. В глазах местного общества я – Дорит Метлер. Так что, если вдруг устану жить под гнетом самодурствующего мужа и сбегу, я все равно буду Дорит Метлер, а не попаданка. Тебе же невыгодно говорить, что ты подобрал первую встречную, да еще иномирянку?