Всего миг — и перед глазами темнеет. Падаю на пятую точку. Уф! Больно-то как! Кажется, я получила хорошенькую пощечину, от которой в ушах начинает звенеть.

Мужские рычания, кто кого бьет — непонятно. Прихожу в себя лишь тогда, когда трое придурков нападают на Диму, который отбивается от них как может.

И орет на меня, чтобы я немедленно села в машину и уехала.

Я впадаю в ступор всего на минуту, и за то время трое горилл успевают помять Диму, хоть и отбивается тот действительно достойно. Бегу к машине Беркутова, мысленно молясь, чтобы ключи от автомобиля он с собой не взял. И, кажется, мои молитвы принимаются. Завожу мотор и несколько раз моргаю фарами, чтобы привлечь внимание этих придурков. Нашлись мне бойцы. Я своего парня в обиду не дам.

Так, Милена, у тебя уже крыша начинает съезжать. С каких таких пор Беркут стал твоим парнем? Ничего подобного. Вырубай эмоции и действуй так, как в данной ситуации может действовать дочь капитана Захарова.

Одного из долбанутых Дима отшивает. Тот падает на пятую точку, а потом пустой башкой ударяется об асфальт. Двое еще не понимают, но, кажется, догадываются, какие планы я строю в своей гениальной голове. Им нужно бежать. Иначе через считаные секунды окажутся под колесами Диминой тачки.

Так они и поступают, как только я жму на педаль газа. Схватив третьего за локти, они тянут его в сторону высокого здания. Я торможу рядом с Димой, теряю из поля зрения тех балбесов. Мужиками себя называют. Я уверена, выйди они на ринг один на один с Беркутовым, Дима их бесспорно раздавил бы. А нападать всей бандой на одного... Совсем не мужской поступок.

— Я вызвала ментов. Сейчас будут тут, — говорю как можно громче, едва вылезаю из машины.

Пусть услышат. Далеко уйти не смогут в любом случае. Меня удивляет, что в это время тут даже прохожих нет. Всего пара человек, которые просто косятся, но не подходят даже. Я бы не смогла спокойно пройти мимо, увидев кого-либо в беде.

— Ты как? — спрашивает Дима слабым голосом, как только опускаюсь на корточки рядом с ним.

— Нормально. Но ты выглядишь неважно. Надо ехать в больницу. Вставай.

— Никакой больницы, Мили. Или домой, или же оставь меня тут и уходи, — встает, не игнорируя мою помощь. Сжимает мою руку.

— Ты вообще ку-ку? Как я могу тут тебя оставить? Ладно, домой так домой. Но, блин! Дим, не будь таким упертым бараном, а?

— Мы с тобой идеальная пара, кактус ты мой прекрасный. Вести машину я не смогу, голова трещит, а перед глазами непонятные фигнюшки прыгают. Не говорю о ребрах. Твари! Сразу трое...

— Я справлюсь, не переживай, — помогаю парню сесть, сама же располагаюсь за рулем. Поворачиваюсь и изучаю лицо Димы. Бровь разбита, как и губа. Костяшки пальцев в крови.

— Смотришь так, будто меня подозреваешь в этом дурацком спектакле.

— А ты случайно мысли читать не умеешь? Как раз первое, что я подумала, как только увидела тех долбанутых, было именно то, что все это твоих рук дело, — щурюсь.

— Ты думаешь, я бы позволил кому-либо тебя ударить? — уголки его губ дергаются в кривой усмешке. — Я могу сделать больно словами или же некоторыми поступками, но руку никогда не подниму. Без разницы, какая женщина стоит напротив меня. Я все такое просто ненавижу.

И почему-то я верю ему.

Дима диктует адрес. Доезжаем мы до дома Беркутовых, можно сказать, в абсолютной тишине. Выходить не хочется. Лучше пусть он идет к себе, а я вызову такси и вернусь домой. День, конечно, так себе. Не без адреналина... Но мне очень жаль Диму. Вроде как сюрприз мне сделать хотел, а оказалось... Ему сделали сюрприз. И, заметьте, очень неприятный.