- Ты сейчас говоришь недовольным тоном училки.

- А каким тоном я должна говорить?

Булат погладил меня по щеке:

- Ты должна говорить как женщина, которая любит меня, согревает каждую ночь и день, и утро мою постель, а не как женщина, которая отправляет меня спать без сладкого.

Я вздохнула.         

- Сладкое – это вред, - ответила ему с полуулыбкой.

- Смотря, какое сладкое, - парировал он и тут же положил кончики пальцев мне на подбородок и хрипло произнёс: - Думаю, для убедительности перед гостями в нашей любви и страсти тебе следует сейчас меня поцеловать.

Моё сердце на секунду замерло и тут же бросилось в сумасшедший бег.

- Давай, Кристина. Мы играем на публику.

Он провёл большим пальцем по моей нижней губе и чуть склонился. Наши взгляды встретились.

Я слегка запрокинула голову, и наши губы, наконец, соприкоснулись. Пламя страсти вдруг вспыхнуло с такой силой, словно кто-то бросил горящую спичку в бочку с бензином. Появилось ощущение, что от нас полетели искры.

Булат прижал меня к себе настолько тесно, насколько мог. Я вцепилась пальцами в его плечи и проникла языком вглубь его горячего рта. В следующее мгновение низ живота словно запылал огненной лавой, и я вся задрожала в его сильных руках. Особенно вдруг стало приятно ощущать животом его твёрдость и силу. Он был сильно возбуждён.

Я забыла обо всем, кроме этой всепоглощающей страсти. Даже мысли о моей семье, договорённости и принципах куда-то улетучились.

Мы не слышали ни аплодисментов, не обращали внимания на крики, улюлюканья, фотовспышки и сменившуюся музыку. Были только мы. Он и я.

Как вдруг...       

- Браво! Булат, какой великолепный спектакль! – голос, раздавшийся совсем близко, был словно ушат ледяной воды. Я едва сдержалась, чтобы не оттолкнуть от себя Булата, но осталась на месте и медленно повернула голову в сторону говорившего про спектакль.

Это ещё что за хрен старый?  

- Георг, - произнёс его имя Булат таким тоном, словно выплюнул. – Помнится, тебя я не приглашал.

- Не приглашал, да, - проскрипел противный старикашка и засмеялся так, словно он зашёлся в приступе удушливого кашля.

А отсмеявшись, одарил меня таким взглядом, словно приценился и выявил мою стоимость.

Ну и сволочь же гнилая этот Георг!

- Хорошенькая, - произнёс он. – Неужели ты и правда, женишься?

- Как видишь, - сухо произнёс Булат.

- Странно, странно. Никто и никогда не видел тебя раньше с этой девочкой. Откуда ты взялась такая, а? – обратился он ко мне.

Я улыбнулась старикану и произнесла ледяным тоном:

- Оттуда, где такой, как я больше нет.

- Не порть нам праздник, Завьялов, - прорычал Булат.

- Я даже и не начинал его портить, Булат, - произнёс Георг, сузив свои поблекшие от старости, но при этом злющие глаза. – Ты не думай, что я сдался. Твоя женитьба ещё ничего не значит.

- Ты угрожаешь мне? – хмыкнул Булат.

- Что ты? – расплылся старик в улыбке, обнажая белоснежные крупные зубы. – Я не угрожаю, Булат, я прямо тебе заявляю, что дни твои в этой компании сочтены и скоро я стану её владельцем. Наслаждайся отведённым временем. Дорогая Кристина, позвольте откланяться.

- Позволяю вам откланяться, споткнуться и свернуть шею, - пожелала я этому старому козлу.

- А зубки-то у девочки есть, - хохотнул он и тут же серьёзно произнёс: - Да только обломаешь их все об меня.

Развернулся и скрылся в толпе.

- И кто это сейчас был? – спросила у Булата.

Мужчина натурально был зол, его глаза буквально пылали яростным огнём, руки были сжаты кулаки до побелевших костяшек.

- Это огромная заноза, Кристина, - прорычал Булат.