Так что в тот момент, когда у входной двери раздался недовольный мужской окрик, я с праведным возмущением, что кто-то посмел указывать нанятым рабочим, высказала нахалу свое мнение. Ругались мы громко, потом перешли на швыряние предметов, что попадались под руку. Только когда рассекла правую бровь собственного мужа, выяснили, кем доводимся друг другу.

Мое искреннее раскаяние, извинения со стороны лорда Нерату, считавшего себя виноватым в создавшейся ситуации, привели к миру и покою в семье.

Загадочная улыбка, блуждающая на губах матушки, говорила гораздо больше, чем произнесенные слова. Она словно вернулась во времена своей молодости, когда оба супруга были вспыльчивыми, способными на необдуманные поступки. Я видела, как родители смотрят друг на друга. В их встречающихся взглядах читалось обожание и взаимная любовь. Они всегда были для меня образцом семейного счастья, к которому надо стремиться.

Конечно, светская жизнь, обязательства перед государем, служба отца при дворе накладывали отпечаток на поведение родителей. Они порой не виделись по несколько недель, а то и месяцев, но когда они оставались одни, то в их даже обычном молчании можно было прочесть взаимные чувства, пронесенные сквозь годы брака.

Подъем был ранним для всех. Слуги готовились к моему отъезду всю ночь, предоставив семейству лордов Нерату отдыхать перед длинной дорогой. Обязанность сопровождать невесту в столицу Арагона досталась Джеральду. Я видела, как ему не терпелось увидеть собственными глазами драконов. Если бы позволяли приличия, то он сам готов был загружать багаж в повозку.

Грифонам перед отправлением выдали увеличенную порцию мяса, и теперь они с довольным видом посматривали на суетящихся людей вокруг.

Отец никогда не экономил на имидже семьи. Если выезд, то самый лучший. Балы устраивались богатые, поражающие не только редкими и дорогими блюдами, но и роскошным обрамлением праздника. Причем каждый раз лорд Нерату удавалось удивлять гостей. Наряды матушки и мои были столь дороги, что у многих леди из высшего общества вытягивались лица от досады.

Я росла среди роскоши, считая, что по-другому жизнь не может быть устроена. Грифоны, запряженные в парадный выезд, всегда были одной масти. Упряжь украшена полудрагоценными камнями, а сама повозка сверкала инструктацией из перламутра. Это была модная новинка последнего сезона, стоящая наверняка очень дорого. Но лорд Нерату считал, что его дом достоин самого лучшего.

Хрустальные фонари с замершими магическими искорками, которые зажигали в темное время суток, располагались парами с каждой стороны повозки. Обычно хватало одного из простого стекла, чтобы обозначать свое присутствие и избежать столкновений, однако, отец предпочитал не экономить на безопасности.

Поезд получался внушительный. Одна повозка для нас с братом и четыре для багажа. То, что драконы отказались от моего приданного, не означало, что я могу приехать к своему мужу без личных вещей. Даже представления не имена, что находилось в бесчисленных коробках, но матушка проверяла внушительный список в руках, обходя по порядку каждую повозку. Рядом с ней шагала распорядительница дома, женщина высокого роста и с весьма горделивым видом.

Одно время мы наблюдали за ухаживаниями Лукаса за ней, но все его попытки пресекались строгим тоном и взглядом железной леди. Распорядительница не считала возможным заводить каких-либо отношений на рабочем месте. Я искренне сочувствовала старому слуге и старалась помочь смягчить сердце предмета его увлечения, но даже совместные попытки оказались тщетными.