– Я все же думаю, это был мужчина, – поразмыслив, сказала я. – На пальцах не было колец, а на ногтях – цветного лака.

– Отлично, значит, можно исключить из числа возможных преступников всех, у кого есть яркий маникюр, то есть прекрасных дам и Петрика, – обрадовался здравый смысл. – Под подозрением остаются пять мужиков-журналистов, один гид и Караваев.

– Караваев мне, если честно, особенно подозрителен, – призналась я. – Он мог лишь притвориться, будто простил мне поврежденный BMW. А еще именно он перед самым посещением пещеры напоил меня вином, которое нарушило мою координацию и притупило бдительность!

– Мне как-то неловко это говорить, но я должна заметить, что вы забыли еще про дедушку-монаха, – напомнила моя совесть. – А ведь он лучше всех знает эти катакомбы и наверняка в курсе существования опасного обрыва.

– Дедушке-то зачем кого-то убивать? – шокировалась я. – Он же монах, святой человек!

– Да мало ли! – здравый смысл был неподкупен. – Служители культов – не ангелы. Может, дедуля только прикидывается добрым христианином, а сам тайно практикует языческие жертвоприношения. Может, там, под откосом, уже груда костей!

Воображение не затруднилось нарисовать мне талантливую копию картины Верещагина «Апофеоз войны» – со сложенным из черепов курганом, увенчанным моей сумкой.

Это напомнило мне о необходимости произвести ревизию имущества и оценить понесенные потери.

Во-первых, я потеряла собственно сумку, а она была дорогая, кожаная, ручной работы. Ладно, будет повод купить новую. Аминь.

Во-вторых, вместе с сумкой меня покинул бумажник с наличкой и банковскими и скидочными картами. Тоже аминь, не трагическая потеря: наличных денег в бумажнике было мало – в пресс-туре я пребывала на всем готовом, так что успела поменять на молдавские леи всего-то двадцать евро.

Монеты из отдела для мелочи я уже инвестировала в щелочки пещерных стен, скидочными картами готова была пожертвовать, а банковские легко можно восстановить по возвращении на Родину. При этом без средств к существованию я не осталась, потому что моя зарплатная карта привязана к мобильнику, и я всегда могу расплатиться за покупки в магазине и снять деньги в банкоматах, приложив к считывающему устройству свой телефон. А телефон я перед самым полетом в пропасть удачно переложила из сумки в карман ветровки!

– Как чувствовала, – попыталась напроситься на комплимент моя интуиция.

Не дождалась – не пришло еще время для вручения наград. Ясно было, что моя молдавская спецоперация только-только началась.

Кроме бумажника, в сумке лежал отличный «молескиновский» блокнот со свежими записями, и вот его-то мне было очень жаль. Также огорчила пропажа дорогих солнцезащитных очков. А вот ручкой, расческой, пудреницей, помадой, антибактериальными салфетками, жвачкой, леденцами и даже запасным свитером я готова была пожертвовать с легкостью.

В общем, ничего безмерно ценного в сумке не было. Слава богу, загранпаспорт я оставила в ящике прикроватной тумбочки в номере отеля. Кстати, карта-ключ от номера тоже осталась при мне, так как поутру я сунула ее в задний карман джинсов.

– Дуракам везет, – подытожил мой здравый смысл.

– Везенье, везенье… Помилуй бог, да надо же когда-то и уменье! – парировала я знаменитой фразой победоносного полководца Кутузова.

Мы устроили небольшой совет в Филях и коллегиально решили, что наиважнейшими из умений для нас сейчас являются кино и цирк, то есть конспирация и маскировка. Мало ли, вдруг покушение было все-таки адресное, именно на меня, и вдруг покушавшийся меня увидит, узнает и пожелает добить.