Поскольку брак рассматривается как пожизненный и в принципе нерасторжимый союз, четко не определяются правомочия супругов по владению, пользованию и распоряжению их имуществом во время брака (за исключением указанных выше ограничений свободного распоряжения приданым). Права и обязанности в отношении супружеского имущества устанавливаются главным образом при вступлении в брак (обязанность дать за дочерью или сестрой приданое) и на случай прекращения брака (например, возврат приданого).

Очевидно, что в русском праве времен Киевской и Московской Руси существовала неопределенность регулирования имущественных отношений между супругами.

Что касается брачных договоров в период империи, то, несмотря на их популярность в народной среде (характер и основные разновидности брачных договоров по русскому обычному праву приведены выше), законодательное закрепление они получили только в Литве, Полтавской и Черниговской губерниях, где действовала уже рассмотренная польско-литовская система приданого с веном, оправой, венцом девичьим. За исключением законов, касавшихся вышеуказанных областей, как отмечает Р.П. Мананкова, «…в писаном русском праве уже нет богатой палитры брачных договоров, но сама возможность заключения допускается при господствующей в законе конструкции полной раздельности»[14].

Проанализировав вышеперечисленное, очевидно, что нельзя однозначно утверждать о том, что в Российской империи существовала возможность заключения супругами не только «обычных» гражданско-правовых договоров (купли-продажи, дарения и др.) относительно конкретного имущества, но и особого брачного договора, определяющего правовой режим различных видов их имущества. Так, по Д.И. Мейеру, «…определения законодательства о разъединении имущества супругов разделяют общее свойство гражданского права, т. е. получают силу там, где нет самоопределения граждан, нет никакого законного препятствия супругам заключить брачный договор, по которому все имущество супругов считалось бы общим и состояло или в обоюдном их распоряжении, или в распоряжении одного лица, когда один из супругов передает другому право собственности по своему имуществу. Словом, нет препятствия супругам установить имущественные отношения на началах, подходящих к той или другой системе имущественных отношений между супругами, какие существуют в государствах Западной Европы»[15]. Как указывает А.М. Нечаева, «.из смысла ст. 116 Свода законов граждансктх вытекает, что супруги могли как до брака, так и после его совершения “войти в соглашение” относительно определенного имущества, принадлежащего тому или другому»[16]. Это пишет и С.Н. Бондов[17]. Однако ни в труде А.И. Загоровского[18] по семейному праву, ни у Г.Ф. Шершеневича[19] ничего не сказано о возможности заключения брачного договора в его западноевропейском понимании генерального договора, устанавливающего режим имущества супругов. Как видно из приведенной цитаты, Д.И. Мейер выводит допустимость такого брачного договора из общих начал и смысла гражданского законодательства. А.М. Нечаева, исходя из смысла ст. 116 Свода законов гражданских, отмечает только возможность заключать договор относительно определенного имущества и не касается природы такого договора[20]. С учетом этого представляется, что данную статью можно толковать не как допустимость именно брачного договора, определяющего принципы построения отношений собственности между супругами, а как разрешение на «взаимные переукрепления», т. е. на совершение супругами между собой «обычных» гражданско-правовых сделок. Тем более, что буквальное содержание ст. 116 Свода законов гражданских следующее: «Супругам не возбраняется взаимно переукреплять между собою собственное их имение посредством продажи или дара на общем законном основании»