— Нужно, чтобы информация была достаточно правдивой, — не сразу, но всё-таки соизволил отозваться муж. Меня его ответ устроил, хоть и не полностью.

— Думаешь, Миллер попытается вмешаться?

— Сомневаюсь, хотя и не уверен. Я бы на его месте точно напакостил, — поделился Рейгард.

— А на своём? — хотела быть серьёзной и не получилось.

Не верилось мне, что Форд способен на подлость. Или это все в зависимости, к кому этот самый негатив обращён?

— Любишь испытывать всех на прочность, да? — неожиданно отозвался супруг. Его глаза весело сверкнули.

До здания центральной газеты мы добрались достаточно быстро. Я еще ни разу не была в «Столичной штучке» и пораженно смотрела на сновавших туда-сюда сотрудников. С такой суетой складно писать умудриться надо.     
Невысокая худенькая девушка в клетчатой юбке трещала без умолка, пока брала у нас интервью. Лулу (а именно так звали эту сотрудницу)  открыла шкаф, достала фотоскоп и попросила меня сесть на высокий стул. Форда служительница газеты поставила позади, лично положив его руки на мои плечи. Тепло ладоней супруга приятно согревало. А ещё в этом прикосновении мне вдруг увиделось нечто большее, чем обычный навязанный жест. Но поверить, что вервольф при этом испытывает влечение, а не просто симпатию к почти чужому человеку… Бред, конечно же. Избыток чтения женских романов в отдельно взятой голове.

— Рейн, ты уверен, что это необходимо? — с подозрением поинтересовалась я, глядя на слишком активную журналистку. Сначала от усердия во время написания наших данных у неё сломалось два карандаша, теперь ещё снимки надумала сделать.

— Уверен. Не волнуйся, — правая рука мужчины слегка сжала моё плечо, посылая импульс поддержки.— Так надо.

Я не совсем понимала планы мужа, но порадовалась собственному внешнему виду. Сейчас выгляжу более, чем прилично. Утреннее свадебное платье повысило бы продажи газеты как минимум втрое, но позориться ради такой сомнительной славы не хотелось.

— Улыбочки! — пискнула девица, нажала на вспышку... Раздался странный треск, напоминающий неудачно зажжённые новогодние огни. Незнакомый запах тут же разнёсся по помещению, окутав всё вокруг.

— Кхе-кхе! — Слёзы брызнули из глаз, и я сразу закашлялась. Рейн стрелой метнулся к окну, распахнул его…

— Это же перец! — с обвинением в голосе заявил мой супруг и громко чихнул. Затем ещё раз и ещё.

Я прикусила язык, вовремя запретив себе говорить те колкие словечки, что так и готовы были сорваться с губ. Вместо этого, достала носовой платок и принялась вытирать нежелающие останавливаться слёзы.

Снимок на память должен удастся как никогда.  Думаю, все читатели сразу решат, что это "от счастья".

— Ой, простите. Перепутала…Думала, куда его дела, куда… Мясо хотела завтра приготовить. Понимаете? — Лулу едва не рыдала, осознав, какой вышел эффект от её пустой беготни и излишнего волнения.

Мы с Рейнгардом лишь молча переглянулись. После чего муж лично проверил, чем на этот раз журналистка заправила фотовспышку.

Спустя час, усталые, но довольные, мы покинули здание «Столичной штучки». Лулу сделала несколько снимков и надо сказать, некоторые из них мне действительно понравились. Муж выбрал три: один — для газеты и  два для нас. Зачем нам столько, не объяснил. Один я повешу рядом с портретами покойных родителей. Представив это, я даже прониклась правильностью решения… мужа. Раз играть, так по полной программе. Чтобы всё было по-настоящему.

— Возвращаемся к тебе на работу?— спросила я, едва мы вышли из редакции. Я даже воспрянула духом, поняв, что всё позади. У меня ещё никогда не было столь насыщенного дня, а ведь ещё не вечер.