— Выходные закончились? — спросила, указав на форму.

— Да, пора возвращаться на службу, — улыбаясь, ответил он.

— Катя рассказала мне о твоей помощи, — прочистив горло, выдавил из себя Митя. — Спасибо.

— Да пустяки, — ответил Юра. — Мне не сложно.

Мы вышли из подъезда и разошлись в разных направлениях.

Митя устроился за рулем нашего седана, я заняла место рядом на пассажирском сиденье.

— Говорю же, пялится на тебя! — пробурчал муж, заводя двигатель.

— Что поделать, раз жена у тебя такая красотка. Так и залипают на нее все вокруг! — сказала, рассмеявшись. Затем коснулась Митиного плеча и ласково добавила. — Какой ты все-таки ревнивец.

Через час стояли перед квартирой родителей. Папа открыл дверь, и мы вошли в узенький коридорчик. Митя пожал отцу руку.

— Здравствуйте, — улыбнулась я.

Сбросили обувь и через вторую дверь вошли в прихожую. Нам навстречу выбежал Миша. Мы опустились на колени. Сын обнимал нас обоих сразу. Целовал щеки и быстро рассказывал, как прошло его утро.

В проходе показалась Митина мама. Она была одета, как всегда, в классическую блузку и темную юбку ниже колена. На ногах капроновые колготки. Волосы собраны в аккуратный пучок. С шеи свисали очки на тонкой золотистой цепочке. Вера Вячеславовна очень хорошо выглядела для своих лет. Утонченная и солидная дама. Но я каждый раз удивлялась: кому придет в голову ходить дома в капроновых колготках?!

Свекровь приблизилась, и меня охватили привычные эмоции. Каждый раз, когда я бывала в гостях у родителей мужа, невольно вспоминала своих и ощущала нестерпимую тоску. Здесь все было строго, держалось на какой-то дистанции. Ни семейной теплоты, ни душевного родства между этими людьми я не чувствовала. И уж тем более не ждала этого по отношению к себе.

Мою маму не пришлось бы уговаривать посидеть с внуком. Да если бы она была жива, я бы каждый раз вырывала сына из ее объятий, чтобы, наконец, забрать его домой! В моей семье царил уют и комфорт. Все чувствовали себя легко и непринужденно. А здесь... меня окутывал холод.

Мы поднялись на ноги. Муж взял Мишу на руки.

— Доброе утро, — поздоровалась Вера Вячеславовна. — Я собрала вещи. Там на штанишках протерлась коленка. Ты, видно, не заметила. Я заштопала.

— Доброе, — отвечала я, стараясь улыбаться как можно искреннее. — Спасибо. — Взяла небольшой синий рюкзачок сына. — Это вам. — Протянула свекрови пакет.

— Благодарю, — произнесла Вера Вячеславовна и направилась на кухню.

Все последовали за ней. Свекровь достала гостинец. Поставила судок на стол, открыла крышку и окинула блины придирчивым взглядом.

— На кефире? — строго спросила.

— Да, мама Вера, — кивнула я.

Свекровь надела очки и наклонилась ниже.

— Маслом смазала? — продолжила допрос.

— Смазала, — процедила я сквозь зубы.

— Хм... — поджала губы Вера Вячеславовна, — будто пережарила, — заключила она, а я резко посмотрела на Митю.

— Мам, мы торопимся. Раз Мишаня готов, поедем, — вмешался он.

— И чаю не выпьете? — расстроился Ярослав Станиславович, тихо стоявший все это время у двери кухни.

На его месте я бы тоже хотела подольше задержать компанию. Любую. Только бы не оставаться с этой женщиной наедине.

— Мы только позавтракали, — обратилась к свекру, сочувственно посмотрев на него. — Нам пора. В другой раз.

Ярослав Станиславович поник головой и развел руками.

— Надо, так надо. Но вы заезжайте. Может, поужинаем вместе.

— Посмотрим, пап, — отозвался Митя. Похлопал отца по плечу и направился обратно в прихожую.

Мы собирались на выход. Я обулась и теперь одевала Мишу в легкую курточку. Родители провожали нас. Муж уже был готов и обратился к ним.