– Подожди-ка, – я нахмурилась. – Если у вас уже девять сотен лет не рождаются девочки, то сколько ж вы живёте?!

– По-разному, – раздалось из-под кровати. – В среднем около полутора тысяч лет.

Мама дорогая!

– А люди в вашем мире сколько живут?

Дракон поднялся на ноги, с хрустом прогнул спину и задумчиво уставился на пол.

– Неужели всё-таки где-то в пути потерял… Люди? Лет восемьдесят. При хорошем уходе, – как, например, у наложниц клановых предводителей, – могут жить и сто двадцать, а то и сто пятьдесят лет. Но тут уже без магии не обойтись, а необходимыми навыками обладают по большей части только Лораны.

– Прости, кто?

– Лесные драконы.

Пока он говорил, я приметила слабый блеск почти что прямо у себя под ногами. Запонка.

– Значит, в отсутствие дракониц, вы строите отношения с человеческими женщинами? – спросила я, стараясь не смотреть на находку.

Дракон вытянул руку, в которой на глазах начал вырастать ледяной шест, а когда тот стал примерно метр длиной, вновь опустился на колени, чтобы поковырять им под шкафом.

– А что делать, жить-то как-то надо.

– Но ведь они стареют и умирают значительно раньше вас.

– Что делать, – прокряхтел он, вытягиваясь, чтобы достать до дальнего угла. – Приходится перебиваться тем, что есть.

Я поджала губы и быстро подобрала с полу запонку, которую зажала в кулаке и как ни в чём не бывало продолжила расспрос.

– А взрослеете вы так же быстро, как люди?

– Вот тут, к сожалению, нет, – он сел на полу, подбросил шест, и тот испарился прямо в воздухе. – Дело в том, что драконы вылупляются из яиц в своей истинной форме, а мозг у них значительно больше человеческого и требует больше времени для созревания. Обращаться в гуманоидов мы начинаем в возрасте полового созревания, и оплодотворение тоже совершаем именно в таком облике. Для большинства из нас эта форма куда привычнее истинной, хоть мы и рождаемся… драконами.

– И в каком возрасте у вас половое созревание?

– Обычно начинается лет в тридцать, продолжается до шестидесяти, а в полной мере репродуктивные способности раскрываются около трёхсот.

Я присвистнула, почувствовав себя практически младенцем.

– Ещё один вопрос. Ты говорил, что раньше этот ваш мир… как его…

– Виригия.

– Да. Так вот, ты говорил, что он был населён только драконами. Откуда же здесь люди взялись?

– Э-э… – Дракон подошёл к окну, распахнул шторки и раскрыл створки, после чего опёрся о перегородку, установленную на уровне груди, и уставился на простирающийся внизу город. – Репродуктивный возраст драконов ограничивается примерно пятью сотнями лет, после чего начинается постепенное увядание. Когда мне было сто, я был юн и горяч, самой молодой драконице было уже почти шестьсот. У неё даже седина в волосах начала появляться, да и мужчин вокруг было столько, что куда мне с ними тягаться. Сама понимаешь, самая молоденькая… из всех.

– Та-а-ак, – протянула я и тоже подошла к окну. В моей голове зрел план. Отчаянный и, скорее всего, совершенно глупый, но попробовать необходимо. – И что произошло дальше?

– Дальше я таким оказался не один. Кто-то догадливый вспомнил, что есть миры, наполненные людьми, не обладающими ни магией, ни особым оружием, какое было бы способно нанести нам хоть какой-то вред. Вот мы и стали из таких миров переносить в свой женщин. То есть, сначала женщин, потом уже и мужчин. Кого-то просто крали, с кем-то по-хорошему договаривались. Иногда меняли на драгоценности.

Я прикинула объём населения города и снова поразилась:

– И что, вы столько народу натаскали только ради того, чтобы… ну, это…