Тогда он еще был не королем. Всего лишь наследным принцем, для которого меня пригласили организовать смотрины. Претендентки съехались со всех уголков Виригии в надежде породниться с королевской семьей, и Его Высочество активно этим пользовался, проводя свой собственный отбор втайне от организаторов. Кажется, во дворце не осталось ни одной красотки, что не побывала в его покоях. Я бы, может, тоже не устояла перед обаянием и мощной харизмой будущего короля, если бы не была так сильно увлечена своим драконом.

С тех пор, как из Виригии исчезли драконицы, их мужчины начали брать к себе в постель человеческих женщин. Они слыли весьма умелыми (конечно, за столь долгую жизнь можно научиться) и щедрыми любовниками, и многие стремились поправить свое положение за счет чешуйчатых. Меня эта участь тоже не миновала.

После смерти родителей я осталась одна, без денег, без жилья, без каких-то перспектив на светлое будущее, зато с пачкой долговых расписок на руках. Жених, едва узнав об этом, расторг помолвку и оставил меня, беспомощную и восемнадцатилетнюю, саму разбираться с коллекторами. Я знала лишь один быстрый и законный способ раздобыть необходимую сумму – продать свое тело. Но от одной мысли пойти работать в бордель меня охватывала дрожь отвращения. Оставался последний вариант.

Ни для кого не секрет, что драконы очень ценят девственность. Я свою продала очень – очень! – дорого одному весьма влиятельному ящеру. Для этого мне пришлось обратиться в специальное агентство, и после подписания договора меня в тот же день сопроводили в его имение.

Всю дорогу у меня были завязаны глаза, поэтому полагаться можно было лишь на свой слух. Я запомнила его голос, бархатистый, властный, он привык, что ему подчиняются. Наверное, действительно кто-то из правящих.

Когда меня привели в комнату, мужчина уже был там. Некоторое время я просто стояла, позволяя себя разглядеть, потом попыталась задавать вопросы, чтобы хоть немного заглушить собственный страх. Он быстро объяснил, что моя участь – молчать и исполнять команды. За это он тоже хорошо заплатил. И, повинуясь его спокойному голосу, я полностью перед ним обнажилась и легла на кровать.

Повязка на глазах делала меня совершенно беспомощной, но дракону этого показалось мало. Он привык доминировать абсолютно, поэтому мои руки были заведены за голову и привязаны. Ноги он оставил свободными, но практически сразу развел их в стороны и удерживал, не давая мне закрыться. Помню, меня едва не колотило от страха и волнения, пока его губы не сомкнулись на моем соске, втянув его в жаркую глубину рта. Он ласкал мое тело медленно, гладил руками, скользил практически невесомыми прикосновениями, умело распаляя страсть в неопытном теле.

Когда мое тело, несмотря на внутренний страх, начало отзываться, он стал более настойчивым, но, похоже, этого тоже было мало. Ему было нужно, чтобы я начала сходить с ума от страсти, извиваясь под его талантливыми руками. Моя кожа горела от каждого прикосновения, из груди рвались жалобные стоны. Я никогда не думала, что мое тело способно так жаждать чего-то, но почему-то была уверена, что это будет высшее наслаждение. И когда поцелуи по моему животу плавно спустились ниже, я позволила мужчине еще шире раздвинуть мне ноги, даже не представляя, что последует дальше.

В легендах о драконах говорилось, что они очень нежно и трепетно относились к своим женщинам, носили их на руках, выполняли любые желания и никогда, ни при каких обстоятельствах бы не обидели. Поэтому то, как мужчина одним сильным движением ворвался в мое тело, причинив невероятную боль, запомнилось мне на всю жизнь. Его губы поглотили мой крик, высушили слезы, и очень скоро боль действительно сменилась наслаждением, но первое впечатление ничем нельзя было заглушить.