Она кивнула на группу, стоявшую у горшка с пальмой: женщина средних лет, облаченная в пурпур, и две девушки, судя по их сходству с ней – ее дочери.

– Женщины, которые сами понятия не имеют, как надо одеваться, почему-то всегда выбирают одежду для своих дочерей, – продолжала Франческа. – Посмотрите, она одела их в голубое, а этот цвет совсем не идет им и только подчеркивает бледность лиц. К тому же одевались они явно наспех – видите смятые кружева. А она все говорит и говорит и не дает дочерям слова вставить.

– Да, я вижу, – ответил Рошфор, – но это, по-моему, неудачный пример. Не думаю, что у них все сложится удачно, даже если рядом не будет их мамаши.

Франческа фыркнула:

– А я не согласна.

– Да ладно, дорогая, не думаете же вы в самом деле…

Франческа изогнула брови.

– Вы сомневаетесь в моих способностях?

– Что вы, я преклоняюсь перед ними, – с едва заметной улыбкой ответил герцог, – но мне кажется, что даже вам не под силу сотворить чудо.

– Ах вот как? А я вам скажу, что могу взять любую девушку в этом зале и к концу сезона выдать ее замуж.

Герцог старательно сдерживал улыбку.

– В таком случае, может быть, заключим пари?

Франческа слишком поздно поняла, что угодила в западню, но отступить она не могла.

– Я согласна.

– Любую девушку?

– Любую.

– И вы возьмете ее под свое покровительство и к концу сезона выдадите замуж?

– Да. – Франческа холодно посмотрела на герцога. Никто и никогда не осмеливался бросить ей вызов. – Вы сами можете выбрать девушку.

– А на что же мы будем спорить? Дайте-ка подумать… если выиграю я, вы согласитесь сопровождать меня и мою сестру во время нашего ежегодного визита к нашей двоюродной бабушке.

– К леди Оделии? – с ужасом спросила Франческа.

В глазах герцога заплясали веселые искорки.

– Да, а что? Вы же знаете – леди Оделия от вас без ума.

– Да, как ястреб от упитанного кролика! – ответила Франческа. – Впрочем, я, пожалуй, соглашусь, потому что победа останется за мной. А что получу я, если выиграю?

Герцог помолчал несколько секунд, прежде чем ответить.

– Что ж… думаю, это будет сапфировый браслет под цвет ваших глаз. Кажется, вам нравятся сапфиры?

– Да, нравятся. Будем считать, что мы договорились. – Она посмотрела на людей, заполнивших танцевальный зал. – Какую же девушку вы выберете?

Франческа думала, что герцог остановит свой выбор на одной из тех непривлекательных девиц, которых они только что обсуждали.

– Ту, у которой огромный бант в волосах, или ту, у которой из прически торчит перо?

– Ни одну из них, – ответил герцог, чем немало удивил Франческу. Он кивнул в сторону высокой стройной женщины в сером платье, что стояла рядом с девицами. Судя по простоте ее наряда и прически, она была не гостьей на этом балу, а сопровождала девиц. – Я выбираю эту.

Констанция Вудли скучала. Наверное, она должна быть благодарна, как часто говорила ей тетя Бланш, за то, что у нее есть возможность бывать на таких балах, как этот. Однако Констанция уже устала сопровождать своих туповатых кузин на бесчисленные балы и приемы. Есть большая разница, думала Констанция, самой ездить на бал, как Джорджиана и Маргарет, или сопровождать кого-то.

Свой шанс выехать в свет она упустила давным-давно. Когда Констанции исполнилось восемнадцать и пришло время ее первого бала, отец серьезно заболел, и следующие пять лет она провела в неустанных заботах о нем. Отец медленно угасал и скончался, когда Констанции было двадцать три. Имущество в семье передавалось по мужской линии, и, поскольку братьев у Констанции не было, дом и земли перешли к брату отца, Роджеру. Констанция была не замужем, и средств к существованию у нее почти не осталось, за исключением небольшой суммы, унаследованной от отца и вложенной в какие-то фонды. Ей позволено было остаться в родном доме, куда переехал вскоре и дядя с женой и дочерьми.