Вскоре удалось все-таки уловить звуки шагов, вот только людей, что приближались к дому было несколько. Когда незнакомые голоса послышались прямо за дверью, я притихла, откинула шкурку и бесшумно сползла под кровать, притаившись там. Действовала исключительно на инстинктах, которые вопили об опасности. Наверное, и сама уже превращаюсь в дикарку.

Дверь скрипнула и в комнату вошли двое мужчин, у одного из них был зажженный факел, которым он размахивал во все стороны, аборигены переговаривались на своем языке и рыскали по комнате, обсматривая каждый угол и даже бытовые корзинки – точно что-то искали. Я попыталась прилипнуть к обратной стороне кровати, еще немного нервного пота и у меня бы это получилось.

Когда напротив кровати остановились ботинки с железными круглыми носами, покрытыми слоем дорожной пыли, я до крови прикусила губу и попыталась отодвинуться еще дальше, стать меньше и незаметнее. Единственный звук тела, который не могла контролировать – грохот сердца. В зловещей тишине он звучал оглушительно громко. Наверное, это меня и выдало, потому что мужчина резко наклонился, заглядывая под кровать, я едва не вскрикнула, завидев перед собой волосатую голову, даже не сразу поняла, где макушка, а где подбородок, потому что коренной житель таурума был обладателем густой бороды. Встретилась взглядом с изумленными глазами с серой радужкой. Вроде бы серой. Если честно, мне было не до определения его фенотипа.

Губы туземца раскрылись от удивления, и он застыл на несколько секунд, рассматривая мое перепуганное лицо. Наверное, стоило вцепиться ногтями в его глазницы, но я струсила. Еще немного и я могла бы рассыпаться на молекулы от страха.

Было в нем что-то схожее с Игтаром – крупные черты лица, смуглая кожа, большой нос и лохматые брови на половину лба. Сильно отличалась от лысого Игтара копна роскошных волос, они были заплетены в длинную косу, размером с кулак. Я бы не добилась такого блеска прядей, даже истратив всю зарплату на бальзамы.

- Ара ундре! – крикнул он второму, взмахнув рукой и тот подбежал сюда.

Перед глазами все поплыло, в легких не хватало воздуха, но я не могла сделать даже маленького вдоха. Воспоминаниями вернулась в последние месяцы жизни на Земле – одиночество, страх будущего и непринятие прошлого. И хотя могло показаться, что сумела вырваться, но маленькая испуганная девочка, потерявшая все в один миг все еще внутри. Она – часть моей души.

Я всегда буду одна.

В ушах шумело, но смогла расслышать звук двери, ударяющейся об стену. Кажется, что-то сломалось потому что треск дерева был слышен отчетливо. Аборигены, принявшиеся отодвигать кровать отвлеклись, и я приоткрыла глаза, рассматривая происходящее сквозь пелену слез.

Игтар влетел в дом. Он был в бешенстве. И если до этого казалось, что у меня получалось выводить его из себя, то теперь готова была вернуть каждое слово обратно. Таким я его еще не видела. На толстой шее дикаря вздулись зелено-фиолетовые венки, скулы заострились, а взгляд стал диким. Точнее, еще более диким, чем обычно. Он так сильно сжимал кулаки, что складывалось ощущение, будто они вот-вот лопнут, как мыльные пузыри.

Он смотрел на меня заплаканную несколько секунд, в глазах дикаря промелькнуло что-то сентиментальное, некоторые глубокие морщинки на лице разгладились, а подбородок расслабился.

Я моргнула, и слезинка сорвалась с ресниц, впитываясь в половицу. Дикарь дернулся, словно очнулся от транса и повернулся к незваным гостям, маска ярости очень быстро вернулась на заострившееся лицо. Подлетев к ним, схватил двумя руками, поднимая прямо в воздухе. Вены на больших руках вздулись, мускулы натянулись, как тросы, по которым двигаются подъемники.