Широкие ступени от заросшей травой мостовой вели к куполообразному зданию, над которым громоздились увенчанные рубинами башни. Впрочем, вряд ли эти кристаллы были рубинами, возможно, не были они и кристаллами. Скорее всего, кроваво-алый цвет придавало им какое-то излучение. Какое? И что собой представляет плазмоган? И на каком принципе работает труба-транспортёр? Техникой Олег увлекался с пионерского детства. Да и невозможно быть астрономом-наблюдателем, и не уметь собственными руками настроить, а то и починить капризную, требующую постоянного внимания аппаратуру.

Обогнав Олега, Дитмар взбежал по ступеням к высоким сдвижным дверям, которые выглядели надёжно запертыми.

– Отличное устройство, – сказал он, показывая на вогнутую пластину, имитирующую отпечаток руки. – Никто, кроме человека открыть не сможет.

Он приложил ладонь, и створки медленно, будто нехотя, разошлись.

– Видел?

– Ничего особенного, – проговорил Олег. – Обыкновенный дактилозамок.

Немец усмехнулся.

– А ты, вижу, разбираешься… Значит, я в тебе не ошибся.

Не ошибся он, подумал Олег. Как там насчёт: «говорили, что евреи умные»? Кстати, глупость я сморозил, дактилозамок настроен на отпечатки пальцев одного человека. Или группы людей. А этот, значит, на человека вообще. Не лично же для эсэсовца фон Вернера строили это колоссальное сооружение? Значит, есть кто-то, способный открывать замки, но при этом – не человек?

– О, нас встречают! – воскликнул фон Вернер, заглядывая в проём. – Добрый день, святой отец! Я с пополнением.

– Какой я тебе отец, варвар, – сказал кто-то глуховатым голосом. – Тем более – святой.

Из дверного портала вышел очень высокий – выше рослого немца – худой мужчина. Да, на святого не похож, подумал Олег, да и на монаха – тоже. Насмешливые карие глаза, смуглое лицо, острый нос с горбинкой, полные губы, в чёрной шевелюре и бороде поблёскивает седина. Одет в длинный тёмный плащ, застёгнутый бронзовой фибулой на левом плече, под плащом видна светлая туника с коротким рукавом. На ногах плетёные сандалии. Обнажённые мускулистые руки перевиты жилами.

Дитмар вновь подмигнул: мол, каков, а! Фамильярничает немец. Своего парня строит, усердно так…

Монах, приложив руку к груди, поклонился.

– Иудей? – спросил он.

Далось им моё происхождение.

– Отчасти, – ответил астроном. – Моё имя Олег.

– Рус! – подивился монах. – За какие грехи, Олег, низвергнут в пекло?

– Если бы знать…

– Да, верно, – проговорил монах. – Пути Господа неисповедимы… Называй меня Иоанном. И не кощунствуй, как этот германец.

– Постараюсь, – буркнул Олег.

– Всё, хватит церемоний, господа! – вмешался «германец». – Пора под кров. Жрать хочется. Наговоритесь ещё.

Они вошли внутрь. Обширный полукруглый вестибюль встретил их прохладой, рассеянным искусственным светом и поразительной для заброшенного здания чистотой. Справа и слева вестибюль упирался в полукруглые выступы, в которых Олег заподозрил основания башен с рубинами. Неподалёку от входа высился монумент. Идеальных анатомических пропорций человек силится разорвать металлическое кольцо, в которое заключён, но вместо двух дополнительных пар конечностей, как на знаменитом рисунке Леонардо да Винчи, у него были крылья и рыбьи хвосты. Кольцо висело в полуметре над полом, выстланным блестящими плитами, без всякой видимой опоры.

– Нравится? – спросил Дитмар. – Это ещё не всё… Смотри!

Он подошёл к кольцу-монументу, и легким тычком заставил его вращаться. Кольцо превратилось в серебристую полусферу, внутри которой «леонардовский атлет», казалось, взмахивает крыльями и подгребает хвостами.