Слушательницы засмеялись. А заведующая продолжала:

– «Нет, Василий Иванович, – отвечает Петька. – Это огурец». «Дурацкие у тебя загадки, – говорит Чапаев. – Пойду Фурманову загадаю». Находит, значит, Фурманова и предлагает: «Отгадай, комиссар, загадку, Петька мне ее принес. Так что слушай: без окон, без дверей, полна жопа огурцов…»

Женщины захохотали. Смеясь, мотали головами и вытирали заслезившиеся глаза платочками. Заведующая выждала, пока они утихомирятся, и продолжила:

– «Дурацкая у тебя загадка, Василий Иванович, – говорит Чапаеву Фурманов. – Невозможно ничего ответить». «Вот и я думаю, что дурацкая, – соглашается Чапаев. – Только Петька говорит, что это ножницы».

Новый взрыв смеха чуть не обессилил слушательниц.

– Нам он про грузина рассказал, – сообщила заведующая винно-водочным отделом. – Дело было так. Приходит в ресторан грузин и говорит официантке: «Дай мне список блюдей». «Меню, что ли?» – спрашивает официантка. «И тебю тоже», отвечает грузин.

На мгновение в кабинете повисла тишина: все не сразу уловили соль рассказанного. Но потом вновь дружно рассмеялись.

– Весельчак у нас пацан, – сказала Валентина. – Будем брать на постоянку?

Женщины дружно закивали.

– Ну, тогда закончили. Галя, позови Бориса…

Не прошло минуты, как в кабинет директора вошел юный грузчик.

– Присаживайся, Боря, – Валентина указала на стул. – В коллективе тебя хвалят, да и я довольна. Будем брать тебя в штат.

– Спасибо, Валентина Алексеевна, – ответил Борис.

– На здоровье. Я сейчас дам тебе бумагу, ты напишешь заявление. Отвезешь его в торг, там получишь направление в поликлинику по месту жительства. Пройдешь в ней обследование и получишь медицинскую книжку.

– Это обязательно?

Парень выглядел ошеломленным.

– Ну конечно! – удивилась Валентина. – Мы продуктами торгуем. Что не так?

– Я вам лучше покажу, – ответил грузчик и вскочил со стула…

– Твою мать! – сказала Валентина, пробежав глазами принесенную им справку. Пролистнула и бросила на стол удостоверение инвалида. – Что ж ты сразу не сказал?

– Вы б меня не взяли, – он вздохнул.

– А теперь подавно не возьму.

– Валентина Алексеевна! – посмотрел он умоляюще. – Вот скажите честно: я нормальный человек?

– Абсолютно, – кивнула Валентина. – Только здесь написано: дебил.

– Врачи могут ошибаться…

– Это вряд ли, – покачала головой директор.

– Пациент может поправиться, – не смутился парень. – Я начал умнеть, когда мама заболела. Словно мне глаза промыли. Постепенно ощутил себя нормальным. Мама очень радовалась и меня учила. Говорила, что диагноз нужно снять. Только мы с ней не успели, – он вздохнул. – Сам же я не знаю, как это сделать.

Валентина на мгновение задумалась. Боря точно не дебил, в этом у нее сомнений не было. Поменять диагноз? Это не проблема, если знать, к кому за этим обратиться. Нет, можно парня и прогнать. Только грузчика поди найди, а Бориса уже принял коллектив. Она не хотела признаваться: парень ей пришелся по душе. Не как мужчина, разумеется, а как младший брат. Он был у Валентины, но умер от болезни в 43-м. Сгорел Васятка за неделю… Война, какие там лекарства с докторами? Она его любила и очень плакала на похоронах. А больше братьев не случилось: отец погиб, у матери остались только девки…

– Иди, работай! – сказала парню. – Подумаю, как тут помочь. Бумаги эти забери и никому о них не говори. Понятно?

– Спасибо! – он вскочил и собрал бумаги.

– Спасибо после скажешь, – ответила директор. – Как дело будет сделано…

Красно-желтый трамвай, дребезжа и постукивая колесами на стыках рельсов, полз от разворотного кольца к улице Якуба Коласа. Кольцо располагалось напротив гастронома, в котором работал Николай, и со ступенек у входа в магазин было видно, как трамвай подъезжает к диспетчерской, замирает ненадолго, а затем отправляется по маршруту. Но сейчас Николай ждал его на остановке – предстояла поездка в психоневрологический диспансер. Алексеевна рассказала, как туда доехать и к кому там обратиться, а заодно – как себя вести. Николай испытывал небольшой мандраж. Как там дело повернется?