— Захотелось острых ощущений, — проворчала я, сев на своей лавке. Все равно не спала, да и Тайрин не торопился возвращаться к алтарю, на котором и сидел с момента, как мы все улеглись, охраняя наш покой.

— Залечить? — поинтересовался он будничным тоном, а я в первый миг даже не поняла, о чем речь, лишь недоуменно уставилась на него.

Ну или думаю, что на него, — в храме царила кромешная тьма, свой капюшон парень вновь надвинул пониже и ориентироваться на свет его глаз я уже не могла. Но мгновенье спустя я едва сдержала обреченный стон, смысл которого был: что ж я такой тугодумной родилась, память как у рыбки! Сама же прописала ему в ряд с боевыми заклинаниями и некоторыми полезными бытовыми еще парочку целительных на случай боя. А то на нем и Элайзе все быстро заживет, а Ронана одни лишь латы не спасут.

— Спрашиваешь! Лечи, конечно.

Не дожидаясь повторения предложения, споро стащила с себя его тунику и притихла, ожидая волшебного исцеления. На мое предплечье опустилась горячая ладонь, заставив вздрогнуть и едва слышно зашипеть, когда жар усилился. Но только я собралась возмутиться, как руку убрали.

— Ты передумал? — пробормотала я с недоумением и обидой.

— Все. Раны больше нет.

— Да ладно?

Недоверчиво прислушалась к ощущениям: вроде как действительно дергало и щипало меньше… Или не щипало уже совсем? Может, привыкла? Осторожно попыталась прикоснуться к следу от стрелы другой рукой, готовая в любой момент отдернуть при болезненных ощущениях, и пораженно выдохнула. Только гладкая, абсолютно целая кожа!

— Здорово! А можешь еще царапины залечить вот тут… — начала я, переместив пальцы ниже, где на меня выплеснула свое негодование Фанька, но и там ничего не ощутила. — Ты и их уже вылечил? Моя ты прелесть! И у меня еще ожоги были на бедрах… — спохватилась я, но, не договорив, осеклась.

Достаточно было представить, как полукровка в темноте касается своей горячей ладонью нежной кожи моих бедер, особенно учитывая, что ожоги очень высоко… Нет уж! Сначала капюшон сними, я тобой полюбуюсь, а там уже подумаю, что тебе стоит у меня щупать, в смысле лечить, а что нет.

— Да, для меня не проблема залечить ожоги.

— Я тебе верю, но, знаешь, не так уж сильно я и обожглась, сами заживут… — пробормотала несколько смущенно, радуясь, что в темноте не видно, как я покраснела… Глючный ворд! Вот как раз ему и видно все, в отличие от меня.

— Хорошо. Я могу чем-то еще вам помочь? — поинтересовался он невозмутимым тоном.

— Да нет. Хотя… А тебе, случайно, в туалет не хочется? — выдала я. И, не дождавшись ответа от притихшего оборотня, явно пытающегося понять, не послышалось ли ему, продолжила: — А мне вот хочется. Посторожишь? Я быстро…

Утро началось рано. Поспать я так толком и не смогла, но, справившись с естественными надобностями организма, пока Тайрин охранял меня и следил, чтобы нежить не подкралась откуда-то вероломно, лежать и ждать утра стало проще.

Не став отказываться от сухарика, первая скомандовала всем на выход, бодро заявив, что они тоже могут перекусить на ходу своей простоквашей. А нам уж в путь пора. К счастью, мне хватило ума все же уточнить наши дальнейшие планы.

— То есть сейчас мы топаем через Гиблый лес, делаем привал под дубом в обычном, — насколько поняла, все равно этого избежать не удастся, заодно сама послушаю их откровения, у меня-то в блокноте эта сцена лишь в виде набросков, — после приходим в город, где лошади, и останавливаемся в таверне.

— Зачем? Заберем лошадей, возьмем припасы, которые нам к тому моменту уже должны будут собрать, и отправимся за первой частью артефакта. К Ргырше, как вы и сказали, — бесхитростно отозвался Ронан.