— Он.

— Преступник?

— Можно и так сказать, — покладисто согласился муж. Слишком быстро, чтобы не заподозрить подвоха. Кажется, я начинаю понимать, почему Рэй предпочёл трусливо сбежать.

— Хватит уже, — раздалось откуда-то со стороны.

Мгновением позже, уткнувшись носом в твёрдую грудь, почувствовала, как меня окутывает облаком спокойствия.

Запрокинула голову и виновато посмотрела на Юки.

— Прости.

Со спины прижались двое и я, не выдержав, расплакалась, шепча слова извинений сквозь всхлипы.

— Кэрр Хаяси, — прозвучал рядом с нами гневный женский голос.

— Не сейчас, — оборвал Тэкеши.

— Я настаиваю. Вы и ваши нагаасуры...

— Всё претензии принимаю в письменном виде на имя начальника управления, — отрезал муж.

Оторвал меня от груди дяди, поднял на руки, ещё и плащ заботливо поправил, чтобы я не светила своим растрёпанным видом. Я снова всхлипнула, и от этого сердце нагаасура почему-то застучало ещё быстрее.

— Дома поговорим, — смягчился Тэкеши. И уже не мне, а своим людям: — Закончите обыск, составьте список гостей. К обеду все доклады должны быть у меня на столе.

Я украдкой оглянулась и чуть не застонала. Здесь было нагаасуров сорок в форме управления, все суровые с оружием. Ой-ё.

Весь путь домой я молчала, трусливо спрятав лицо на груди Тэкеши. Нужно было что-то сказать, кроме обыденного «простите», но язык словно прирос к нёбу. Не стоило ехать на приём. Лучше бы искала дальше компромат. Только вот сделанного не изменить, перед мужьями стоит ещё раз извиниться, рассказать, как попалась второй раз на зелье, но почему-то стоило нам вылезти из повозки, как с языка слетели другие слова.

— Нужно написать в храм Верховному жрецу. Если не хочет проблем с незаконной продажей возбуждающего зелья, пусть прикроет моё участие в незапланированных свадьбах.

— То есть свадеб было много? — задал правильный вопрос Юки.

Я почти успела ему улыбнуться и перевести дух. Но Тэкеши...

— Что значит возбуждающего? Тебя заставили? — муж резко развернул меня лицом к себе, форменный плащ распахнулся. — Что это? Тебя пытали?! Били?

Мой ответ потонул в таком громком шипении, что я предпочла отодвинуться от заново разозлившегося Тэкеши, бочком обойти сверлящего меня нехорошим взглядом Юки и спрятаться за спиной Широ. А потом бегом в сторону дома. В холе мимолётно заглянула в зеркало, оценила синяки от цепких пальцев на шее, расстроилась, что быстрой регенерацией не обладаю, либо она ушла куда-то не туда, и всё. Больше ничего сделать не успела. Мужья догнали. Всё трое дышали шумно, находились в спонтанной трансформации и нервно били хвостами.

— Меня никто не бил! Не пытал. Я сама. Всё сама сделала, а синяки случайность. И пока вы не успокоитесь, я ни с кем разговаривать не буду, — взвизгнула я.

Когда всё пошло не так?

Я сидела на ковре в нашей комнате, подперев спиной дверь, и слушала тихие переругивания мужей в коридоре.

Почему так? Понимаю, злятся, но ведь у них нравы такие, что могли и сделать вид, будто не заметили. Даже оправдаться не могу. Одно радует, судя по поведению, бросать меня прямо сейчас никто не собирается. И с чего я решила, что бросят?

— Она и так боится! — громко закричал Широ.

И я шустренько отползла от двери. От греха, как говорится.

Вовремя.

Резкий запах дыма проник в лёгкие, я кашлянула, прикрыв нос рукой, и в ужасе округлила глаза. Дверь осыпалась пеплом.

Умом понимала, что бить меня никто не будет, нагаасуры даже плётки, как показала практика, стесняются, но тело почему-то примёрзло к полу и разучилось дышать.

Когда Тэкеши поднял меня легко, словно пушинку и поставил перед собой, а остальные мужья ему не стали мешать, даже возмутиться не смогла. А уж когда раздался треск и с меня посыпалась одежда, вообще оторопела.