– Ты столько раз говорила «филактерия». Что это?

– Хранилище для души, конечно же. Как у меня сердце, так у тебя мозг. Личи умеют прятать свои филактерии и жить далеко от них, но у нас другая природа. Хотя, если от нас останется только мозг и сердце, и в нас вольют достаточно магии, мы вновь оживем.

– Ого. Полезная штука. Но умирать все равно не хотелось бы. Одного раза мне вполне хватило, – покачал я головой, присаживаясь на корточки и переворачивая труп дварфа, лежащего лицом вниз. – Ну, здравствуй, мразь.

Безо всякого сожаления я снял с его пояса дорого украшенный кинжал с серебряной рукоятью, раздел труп догола и срезал опухшие пальцы вместе с кольцами. Надсмотрщик оказался довольно падким на всякие побрякушки типом, но меня интересовала самая простая – бесконечная фляга на поясе.

– Эй! Ты что удумал?! – буквально выдергивая у меня из рук баклажку, выкрикнула фея.

– В смысле? Пить хочу, уже несколько часов ни капли во рту не было.

– О боги. Ты совсем идиот? Я дух огня! И живу внутри тебя! Хочешь погасить собственное сердце? Вперед! Можешь сразу искупаться в озере для гарантированного эффекта.

– Черт. Как-то об этом я и вправду не подумал. И как же мне теперь мыться? Есть, пить, в туалет ходить в конце концов. Мне все это необходимо, я же живой.

– Весьма спорный вопрос. Для всего этого нужны лишь камень и очищающий огонь. Камин в замке, костер на привале вполне подойдут, – усмехнулась фея. – Если ты закончил мародерствовать, пора в путь. Я придумала, как тебе пройти испытания без моего участия. Но вначале нам понадобятся союзники.

– Мы сможем с помощью этого кольца освободить других рабов? Нам не помешает армия добровольцев, – спросил я, крутя в руках безделушку, оставшуюся от дварфа.

– Нет, и сразу, пока ты не спросил, никто больше не сможет повлиять на твою филактерию. Кроме меня, естественно, но наши души связаны, и мучить себя я не собираюсь, – ответила фея. – Но это приобретение куда более полезное, чем остальной хлам. Одежда в твоем случае так и вовсе лишняя. Одноразовая. Смена формы – и от нее ничего не останется.

Тут она была совершенно права. Пока все мои способности ограничивались тремя формами: защитной, скрытной и атакующей. При этом последняя была недоступна без прямого участия феи. Ведь означала полное покрытие огнем, а моей стихией являлся камень. Но даже это было потрясающе по сравнению с тем, что я имел еще вчера. Все что угодно – больше, чем ничего.

– Нужно освободить моих сородичей, они в рабстве на вершине этой стены. Раз я теперь не подвластен вражеской магии, – сказал я что-то высматривающей на карте девушке. – Мне удалось убить главного надсмотрщика и отдать эльфа-наместника в руки соратников, может, они и сами уже освободились.

– Ага, ага… толпа без магии против одного повелителя душ или пространства. Знаешь, даже если их тысяч пять на одного, я поставлю на мага. А уж если с ним свита или охрана из заклинателей металла – даже обсуждать не стоит. Мы с тобой станем великой силой. Когда-нибудь. Но прямо сейчас вылезать против настоящих магов, да еще с шансом быть обнаруженными отрядом пироманов Келохира… нет, прости, но нет. Ты просто еще не готов.

О боги! Ты что, вообще не понимаешь, как устроен этот мир? Хотя зачем я спрашиваю, если ты ничего не видел дальше карьера на краю Бездны, то, естественно, не знаешь, – вздохнула, отвлекаясь от поисков, тысячелетняя девушка. – Я расскажу тебе, что помню, а ты взамен не будешь меня перебивать и мешать. Понял, мальчик?

– Прекрати, а то будешь в моем теле как в темнице сидеть. Что еще за «мальчик»? Я Никита, или Ник, если коротко.