Я разворачиваюсь так резко, что рискую подвернуть едва зажившую лодыжку.

— Не называй меня так, даже если тебя посетил приступ ностальгии на фоне выпитого виски.

Даже удивительно, что я ещё помню его любимые напитки.

— Мирр, ну хватит когти выпускать, а? — губы бывшего мужа трогает примирительная улыбка, и он засовывает руки в карманы брюк. — Ты уходишь уже? Давай я тебя домой отвезу. Машина с водителем здесь стоит, — неопределённый кивок мне за спину.

Неужели он решил, что пара выпитых бокалов как-то изменила мой настрой относительно нашего общения и перечеркнула ту мерзкую СМС? Что такого Дима во мне увидел, отчего решил так запросто ко мне подкатить? Отчаяние?

— Её есть кому подвезти, — звучит совсем рядом с моим ухом, и в следующую секунду мне на талию уверенно ложится ладонь. 

Савва. Упрямый непробиваемый сталкер, появлению которого я сейчас даже рада, ибо гладко выбритое лицо Вельдмана вытягивается в растерянности. Во второй раз за вечер нанесён урон его востребованному депутатскому эго. Парень, стоящий напротив него, не только красивее, но и моложе.

— Дадим твоему водителю отдохнуть, — я жертвую бывшему мужу почти искреннюю улыбку и позволяю Савве вывести себя за дверь. Не самое плохое завершение вечера, кстати. 

Как, оказывается, было шумно внутри. На улице гораздо лучше. Остановившись на нижней ступени крыльца, я задираю голову и жадно вдыхаю охлаждённый вечерний воздух. И домой уже будто не хочется. Хочется снять тесные туфли и побродить босиком по траве. Здесь в округе есть трава, кроме этого жалкого плевка местного газона?

— Кто он?

Развернувшись, я смотрю на Савву. Он словно намеренно выбирает ракурсы, когда уличные фонари подсвечивают его невероятные глаза, делая их поистине неземными. Кажется, он всё ещё злится, но голос при этом звучит спокойно.

— Он никто. Совсем, — цитирую его самого. 

Такой ответ Савву не устраивает — это видно по тому, как сузились его глаза, но он на редкость умный парень и не пытается настаивать. Потому что знает — это бесполезно. 

Я киваю на белый седан, въезжающий на парковку. 

— Это моё такси.

— Ты на нём не поедешь, — на щеках Саввы появляются ямочки, свидетельствующие о непреклонности его намерения. — Я же сказал, что тебя отвезу. 

Застыв, я смотрю, как он быстро идёт к паркующемуся такси и попутно лезет в карман. Склоняется к водительскому окну и суёт в него деньги. Вот же упрямый мальчишка! И я тоже хороша. Даже не пытаюсь возразить.

— Пойдём, — он берёт меня под локоть и увлекает за собой. Я делаю глубокий вдох, втягивая в себя его запах, и тут же принимаю решение, что ближайшие пятнадцать минут не хочу с ним расставаться. Пусть довезёт меня до дома.

— А где та спортивная машина? — я растерянно кручу головой по сторонам, когда мы останавливаемся возле белого внедорожника, выглядящего огромным неоновым пятном в полумраке парковки.

— Тебе же она не понравилась, — без тени улыбки замечает Савва, открывая пассажирскую дверь. — Или ты пока не можешь определиться?

Кожа сидений обжигает бёдра прохладой, и я машинально тяну вниз подол юбки. Внутри приятно пахнет: его туалетной водой и дороговизной салона. Зачем ему я, колючая и независимая? Подъедь Савва на одной из своих машин к любому из ресторанов, он бы нашёл себе куда более весёлую и перспективную компанию на ночь. 

Савва занимает соседнее кресло и ныряет пальцами в волосы, отводя назад упавшую прядь. Одного этого движения достаточно, чтобы я попалась в ловушку и начала его разглядывать. Я не из тех женщин, кто считает, что дорогая машина украшает мужчину, но сейчас испытываю настоящее эстетическое наслаждение. Приглушённый свет салонных диодов падает ему на лицо, обнажая проступившие ямочки на щеках; длинная кисть с поблёскивающим браслетом часов очень органично смотрится на руле, как и плечи, расслабленно опирающиеся на кожаное кресло с вышитой автомобильной эмблемой.