Теперь как будто невидимый режиссер скомандовал: «Нет, фигня выходит, всё делаем наоборот». Наоборотским стало реально всё. Половина ворот, мимо которых Аля брела по тусклому снегу, изрытому, утоптанному и исчерканному следами и колеями, была распахнута, открывая деятельную толкотню вокруг мангальных беседок, стоек с лыжами и ярко-разноцветных игровых площадок. Веселье шумно кипело и за прикрытыми воротами и калитками. Беседы во все горло и разнообразная музыка накрыли базу неровным, но плотным полотном, густо подбитым запахом дыма, смолы, жареного мяса и разнообразных приправ. Аля чихнула и вдруг развеселилась.

– Будьте здоровы, – бодро сказали почти над ухом.

Аля, вздрогнув, взяла равнение направо. В проеме ближайшего крыльца возле таблички «14» стоял молодой крепкий мужчина в банном халате, обрезанных валенках и с непокрытой головой. Небрежный запа́х открывал мускулистую, загорелую не по сезону грудь с фрагментом крупной татуировки – кажется, головы оскаленного волка или пса. От влажных темных волос шел парок, как и от кружки и термоса, которые мужчина держал в руках.

– Кофе будете? – спросил он, чуть качнув термосом. – Вкусны-ый.

Он хлебнул из кружки и аж замычал от удовольствия, не отрывая светлых улыбающихся глаз от Али.

Аля беззвучно сказала спасибо и поспешно зашагала дальше.

– Я тут, если что, – сказали ей вслед.

Ну-ну, подумала Аля. Как бы тут, если что, лишние детали опадать со звоном не начали.

В тон ее рассуждениям издалека еле слышно крикнули:

– Лексеич, хорош там бубенцами трясти, отстудишь себе все!

– Не хотелось бы, – признался Лексеич, отсалютовал оглянувшейся на миг Але кружкой и поскрипел вглубь двора – обратно в баню, очевидно.

– Аль, сюда! – крикнули уже из другого далёка.

Марк, конечно. Он ждал на ближайшем повороте, естественно, вприпрыжку и нетерпеливо намахивая во все стороны. Прирожденный чирлидер, подумала Аля. Как будто я не знаю, куда идти.

Марк-то не знает, что я знаю, напомнила Аля себе и опять приуныла.

Дальше тоже все пошло не так – не в смысле плохо или неправильно, а в прямом.

Вся толпа уже бродила по домику за администратором. Он как раз закончил в пулеметном режиме объяснять про баню, радиаторы и котел в душевой:

– Стоит полный автомат на розжиг газа и отсечку соответственно. Но на ночь лучше выключать, вот этот кран видите? Вниз смотрит – выключен, так – включен.

Он повернул кран, котел тут же зашумел. Марк спросил, дергая навесной замочек на малозаметной двери:

– А тут чего заперто?

– Кладовка в доме номер восемь, как я и предупреждал, заперта и опечатана, там имущество предыдущих жильцов на ответхранении.

– Мы вообще-то за весь домик платили, – напомнил Марк.

– Не за весь, – хором сказали администратор и Тинатин.

– Проблемы с этим? – спросил ее администратор.

– Никаких, – сказала Тинатин. – Марк, уймись, мы последний домик выхватили…

– Крайний, – поправил Марк.

Все, включая администратора, ухмыльнулись, только Алина пробормотала с омерзением:

– Не позорься, а, летчик.

Тинатин продолжила:

– Последний домик, и он с обременением, нас предупредили. Ночь без кладовки проживем. Других обременений нет?

– Только здравым смыслом, – радостно затарахтел администратор в прежнем темпе. – Газ есть газ: рядом не готовим, не курим, открытый огонь не разводим.

Аля пыталась сообразить, точно ли этого диалога не было в прошлый раз, или она просто не присутствовала – например, разбирала продукты. Сообразить не удалось.

– Это и есть как дома, значит, – сказала Алиса, явно цитируя предыдущие слова администратора. Их Аля как раз помнила.