– Здравствуй, Женечка, – приветливо поздоровалась старушка-консьерж.

– Здравствуйте, Клавдия Ивановна, – я помахала ей рукой.

Телефон в кармане завибрировал, и ладони вмиг вспотели. Затормозив у входной двери, я торопливо достала аппарат. На экране красовалось «Любимая мучительница».

Вот оно.

Окончательно разнервничавшись, я ответила на вызов отчего-то басом:

– Алло.

– Выдохни, ласточка. Ты в составе сборной, – сообщила моя тренер. Я непроизвольно притиснула мобильный к уху. – Ты пока переваривай, вечером заеду к вам с бабушкой на чай, – уведомила «любимая мучительница», и связь отключилась.

– Женечка, стряслось что? – затормошила меня консьерж. – Плохое, да?

Спрятав телефон в карман куртки, я помотала головой.

– Хорошее, Клавдия Ивановна! Очень хорошее! – и, звонко рассмеявшись, выскочила на улицу.

Снег сыпал крупными хлопьями. Мой лучший друг стоял, лениво прислонившись к капоту своего старенького черного бумера. Высокий, жилистый парень смотрел на меня с улыбкой.

– Ура! – закричала я, бросившись к Олегу. Подпрыгнула и обхватила его руками-ногами.

– Вот это встреча, – озадаченно пробормотал он. – Всегда бы так.

– Дурында ты, – я чмокнул его в щеку.

– Мне показалось, ты соскучилась, – в тоне молодого человека послышалось недовольство.

– Соскучилась. Но дело не в этом.

Я спрыгнула на землю. Не обращая внимания ни на тон, ни на напряженный взгляд Олега и не в силах устоять на месте, раскинула руки и закружилась, радостно хохоча.

Наконец успокоившись, остановилась. Шагнула к парню.

– Олежка, меня взяли в олимпийскую сборную! Только что узнала!

– Поздравляю, – произнес Олег как-то неискренне.

– Я так счастлива!

– Садись, мелкая, покатаемся, – велел он. Нежно поцеловал меня в лоб и с неохотой отпустил.

Я рыбкой юркнула на переднее сиденье. Вытянула ремень безопасности и попыталась защелкнуть застежку, но не вышло. Вопросительно посмотрела на парня, устроившегося за рулем.

– Машина после капитального ремонта. Все работает как часики. А до этой мелочевки пока не добрался, – невозмутимо пояснил Олег. – Не думал, что тебе страшно ездить со мной.

– Что за глупости? – я фыркнула. – Это не страх. Ремни изобрели для безопасности.

– Их изобрели для спокойствия неопытных водителей и таких маленьких трусишек, как ты, – друг озорно подмигнул. Двигатель грозно взревел, и автомобиль плавно тронулся.

Уверенно лавируя в городском потоке, юноша не отводил взгляда от дороги. Казалось, он полностью ушел в свои мысли. Я же, достав мобильный, нашла нужный контакт и нажала на вызов.

– Слушаю, моя радость, – раздался из динамика родной голос.

– Бабушка, меня взяли, – шепнула в микрофон.

– Умница. Горжусь тобой, – похвалила старушка без тени фальши. – Вечером грандиозный пир закатим. Твоя мучительница ведь приедет?

– Обещала, – я кивнула. Но тут же спохватилась: – Бабуль, какой пир? У меня ж строгие ограничения!

– Обычный. Грандиозный пир для сидящих на сбалансированной диете фигуристок, – она говорила будничным тоном, но я знала – смеется.

– Я тебя люблю, – призналась, не прекращая широко улыбаться.

– И я тебя, девочка. Олегу привет.

Бабушка нажала на отбой связи. Я положила телефон в карман и посмотрела на напряженного парня.

– Тебе привет от бабули.

– Спасибо, – обронил тот. Остановившись на светофоре, повернулся ко мне. – Жень, зачем это все?

– Ты о чем?

Он отвернулся, сжал руль. Светофор сменился на зеленый, автомобиль поехал вперед.

Свернув на Октябрьскую набережную, Олег вновь заговорил:

– Ты с трех лет на коньках. Сколько тебя знаю, двадцать четыре на семь пашешь как проклятая: тренировки, вечные сборы, школа. Ты учишься всему и сразу. Зачем тебе это? Чувство собственного величия не дает покоя? – его голос зазвенел от злости. – Скажи, а что дальше-то? В твоей жизни вообще есть для меня место?! Или после этой твоей олимпиады наши пути разойдутся?! Все, баста?! Можно не надеяться, что выйдешь за меня замуж?!