– Не помню, но давно.

– Как давно?

– Да фиг его знает, может, месяц назад, может, два.

– А может, три?

– Может, и три. Отстаньте. Ничего больше не знаю.

Да, с Женей Головкиной каши не сваришь, у нее уже с памятью проблемы и с мозгами. Они еще минут двадцать задавали вопросы, пытаясь выяснить, как познакомилась Женя с этим неизвестным мужчиной и в каком офисе оформляла покупку сим-карты, но ясность так и не наступила. Женя помнила все очень плохо или не помнила совсем. Правда, судя по тому, как все происходило, приобретала она карту где-то поблизости, но что толку от этого знания?

Едва за оперативниками закрылась дверь квартиры Головкиных, как Роман Дзюба схватил Колосенцева за рукав.

– Ген, ты заметил насчет матери? – возбужденно зашептал он.

– Что насчет матери? – недовольно откликнулся Геннадий.

– У нее скованные движения, она двигалась осторожно, как будто ей очень больно. Поверхностное дыхание, такое бывает при ушибе или переломе ребер. И на лице синяки, замазанные тоном. Похоже, муж-то ее поколачивает. Не все ладно в этой семейке. Надо бы к ней присмотреться.

– Зачем? Что ты там хочешь высмотреть? Наша задача – выяснить про номер телефона, а не про то, как родители Головкиной между собой живут. И вообще, с чего ты взял, что ее муж бьет? Может, ее хулиганы избили, или она в аварию попала.

– Нет, – упрямо возразил Роман, – если бы хулиганы, она бы обязательно с нами об этом заговорила. Я точно знаю, она бы стала нас упрекать, что мы ничего не делаем, только людям жить мешаем, и все такое, а хулиганы безнаказанно по улицам шастают. И не в аварии она пострадала.

– Почему ты решил?

– Мне кажется, я у ее мужа видел сбитые костяшки пальцев. Давай пойдем к участковому и поговорим с ним, предупредим, что семья неблагополучная.

– Да иди ты! Что у тебя за манера вечно лезть не в свое дело! – рассердился Колосенцев. – У нас своя работа, у участкового – своя. И он, между прочим, нашу работу за нас не делает. Кроме того, сегодня воскресенье, где ты собираешься участкового отлавливать? И вообще, мне пора закругляться на сегодня, у меня в девять игра начинается.

Геннадий Колосенцев был геймером, причем геймером оголтелым, на грани болезни. Самый разгар в онлайн «войнушках» начинается с девяти вечера и продолжается до двух-трех часов ночи, вот он и старался к девяти вернуться домой и сесть за компьютер. В своем «клане» Геннадий считался одним из лучших снайперов и горел желанием постоянно совершенствовать мастерство. Жил он с родителями, личной жизнью не увлекался, все свободное время проводил в игре и жил только ею. Поэтому не приветствовал никакой инициативы напарника и уклонялся от любой дополнительной работы, выполняя только то, что велено начальством.

– А как мы теперь будем искать эту Орлову? – спросил упавшим голосом Роман.

– Да хрен его знает! – отмахнулся Колосенцев. – Завтра подумаем. А сегодня мне бежать пора.

Анатолий Тишунин, брат Галины, был несказанно удивлен, услышав в телефонной трубке голос Антона, которого он давно знал: Толя был на пять лет старше сестры, учился в той же школе и Галкиных друзей видел постоянно. Еще больше удивился он предложению Антона встретиться.

– Зачем? – спросил он встревоженно.

Да, они давно знакомы, но никаких общих дел у них сроду не было.

– Это касается Галки, – осторожно пояснил Антон.

Но Анатолий все равно испугался.

– А что с ней? Она во что-то влипла?

– Да пока нет, но есть вещи, которые я бы хотел с тобой обсудить. Посидим в баре, пива выпьем, поговорим.

Они встретились в этот же день вечером, Антон объяснил Анатолию причины своего беспокойства и спросил, не было ли в его жизни в последнее время каких-то странных или подозрительных ситуаций.