– Дзынь! – звякнул мой мобильник.

Подготовив наш заказ к транспортировке, Хачатурович прислал мне сигнальную эсэмэс: «Ест».

Армянский дедушка, наверное, имел в виду слово «есть», означающее полную готовность, но Ирка все-таки забеспокоилась: а вдруг наше мясо учуяла какая-нибудь собачка, и это она сейчас «ест»?!

Отдавать незнакомому бобику наши харчи подружка не собиралась.

Она дернула за веревочку и…

Знаете, резинка для трусов – штука дивно отзывчивая!

Одно смелое движение нежной женской ручки – и бельевая резинка, сладострастно содрогнувшись, подбросила вверх закрепленный на ее конце пакет эффектным рывком.

Достигнув призрачной горизонтали, обозначенной распластавшейся в воздухе занавеской, пакет смял ее и повлек с собой, уверенно превращая полупрозрачную плоскость в интригующе растущую выпуклость.

За минуту до этого в типовой квартире-студии на четвертом этаже десятилетний Васька закончил пересказывать восьмилетней Катьке и шестилетней Нюрке сюжет страшного голливудского кино про призраков и теперь откровенно наслаждался видом испуганных сестриц.

Впечатлительные барышни поджали к подбородку коленки, обняли их руками и крупно вздрагивали, выжимая дополнительно пугающие скрипы из панцирной сетки кровати.

– А вот еще история про привидение, стра-а-ашная и ужа-а-асная, – загробным голосом начал Васька, незаметно нашаривая под подушкой очки для плавания, старательно вымазанные люминесцентной краской.

Светящуюся в темноте краску Васька сам тайно сделал из хвойного концентрата и порошковой борной кислоты. Дело-то нехитрое, предприимчивому парнишке вполне по плечу.

– Однажды две ма-аленькие девочки остались дома ночью без родителей, – зловеще начал юный искусник. – Уходя, мама велела им: «Закройте, девочки, все окна, задерните все занавески», а девочки ее не послушались, потому что им было жарко, и оставили одно ма-а-аленькое окошко открытым. И вот наступила ночь, посмотрели девочки в окно…

Катька и Нюрка, как загипнотизированные, синхронно повернули головы к окну.

Пользуясь моментом, Васька спешно приладил на лицо фосфоресцирующие окуляры и ликующе договорил:

– И увидели жуткое привидение!

– А-а-а-а-а! – дуэтом завизжали девочки.

– Сюда смотрите! – досадливо потребовал Васька, жаждущий продемонстрировать сияющие очи.

– Привидение! – завопила Катька.

Васька привстал и открыл рот, увидев за окном гигантскую полупрозрачную медузу.

– Ч-что эт-то?

– Страшное привидение! – поддержала Катьку Нюрка.

– А-а-а! – завизжал Васька.

– А-а-а! – взглянув на Ваську, завизжали Катька с Нюркой.

– Кто там орет как резаный? – поморщилась Ирка и дернула резинку, как удочку.

Страшное привидение рвануло ввысь.

Маскировочная занавеска соскользнула с никем не опознанного летающего объекта и плавно пошла вниз.

Я ловко – в прыжке – выхватила из воздуха увесистый пакет, взлетевший выше моего роста.

– Все, Гена, я ушла! – объявила мужу рассерженная Клавдия и наконец вышла, захлопнув за собой дверь.

Перепуганные дети в квартире на четвертом этаже дружно моргнули.

Беглая занавеска сама собой вползла в законный оконный проем на третьем этаже.

Привидение бесследно исчезло.

Мы с Иркой высунулись в окно и напоролись на шесть остекленевших детских глаз.

Мне стало зябко.

Дети смотрели вверх пристально и недобро, как три двуствольных зенитных орудия. Я мигом почувствовала себя вражеским «мессером» в перекрестье прицела.

– Вы чего? – опасливо спросила Ирка.

Детские головы втянулись в окно, громко стукнула рама, со скрежетом съехались шторы.

– Очень странные дети, – заметила Ирка и поежилась. – Пойдем-ка мясо есть, пока оно не остыло.