Во вторник я шла на работу в самом мрачном настроении. Очень хотелось сказать, что я простудилась, но я приказала себе не паниковать. Это все нервы и моя буйная фантазия. Ну правы же подруги, что ничего такого уж жуткого тогда не случилось. Я просто довожу себя до истерики на ровном месте. Просто дурной характер и все.

– Ой, Ритка-а, – с порога встретила меня Элина, – ты вчера все пропустила. Воронцов заходил. Минут двадцать у нас торчал. Парфюм у него просто экстаз!

– Да ты ему на рубашке губную помаду оставила! – захохотала Лиза.

– Ка-ак?! – остановилась посреди кабинета, не дойдя до своего стола.

– Ооо, – с загадочным видом протянула Лиза. – Элинке повезло. Она собиралась выходить, а Аполлон как раз входил. Так что она и в объятиях его побывала, и парфюм унюхала, и помаду на рубашке оставила.

– Пф, – фыркнула как строптивая лошадь Элинка. – Зато он меня точно запомнил.

– Ну это да, – засмеялись девчонки. – Ты так кокетничала! Его чуть не сдуло ветром от твоих ресниц.

– Завидуйте молча, – отрезала Элинка, – неудачницы.

Я уж было подумала, что теперь мне встреча с Аполлоном не грозит. Раз тут такое было. Ага, как же. Работала я себе спокойно, никого не трогала. В перепалки не вступала. А тут меня как огорошат! Воронцов, видите ли, меня видеть желает!

Элинка чуть не превратила меня взглядом в кучку пепла!

– Что ему надо? – испуганно спросила у Оксаны. – Я не хочу.

– Иди давай, – Оксана моей паники не понимала. – Потом расскажешь.

– Я прям очень хочу знать, зачем ты понадобилась Аполлону, – прошипела Элина.

А как мне хотелось это знать! Желательно – не появляясь у него в кабинете. По коридорам я шла на подгибающихся ногах, в ушах только шум крови, перед глазами пелена. Даже не поняла, кто меня в кабинет к нему впихнул.

В панике обшарила взглядом все помещение, но Игоря Васильевича не было. На его месте сидел Аполлон. Один!

– Д-добрый день, – тихо поздоровалась, потому что язык к небу прилип.

– Добрый, – кивнул этот гад. В руках он вертел фантик от конфет. – Золотинка, как интересно.

А у меня перед глазами потемнело. Я уже почти на грани обморока была.

– Ч-что, простите? – с трудом не грохнувшись на пол, задала вопрос, типа я не в курсе.

– Интересно, говорю, – Аполлон, казалось, ничего не замечал. – Вот в некоторых конфетах, шоколадных особенно, вкладывают такаю бумажку блестящую. Помните?

Я шокированно кивнула. Какие конфеты? Он ку-ку, что ли?

– И мне всегда интересно было, почему их золотинками называют, – продолжил Аполлон, – ведь чаще эти вкладыши серебристые. Но они тоже золотинки, а не серебринки. Вот мне и интересно, почему. Почему золотинка.