– Рит! – позвала меня одна из коллег, когда я шла по коридору и подносила стаканчик к губам.

– Да? – я обернулась, сделала шаг. – Ай!

– Осторожнее! – возмущенно раздалось над моей головой. Я даже присела от шока. Этот вот голос я не хотела слышать совсем! А потом у меня забирают злосчастный стаканчик.

– Упс. Я потом забегу, – коллега, окликнувшая меня, просто сбежала.

А я, упершись взглядом в накачанную грудь, смотрела, как по обтянувшей ее белой рубашке расползаются остатки моего кофе.

– И.. извини... те, – проблеяла я, не поднимая взгляда.

Выдох. Тяжелый такой. Обреченный.

Хочется вжать голову в плечи и зажмуриться. А лучше всего вообще исчезнуть. Потому что это бред какой-то! Но я точно помню этот парфюм. Я его прекрасно запомнила. И, кажется, Аполлон за это время туалетную воду не сменил. Нотки цитруса и соленого океана сразу будят воспоминания.

Так, Ритка, стоп! Тормози на поворотах! Та веселая и раскованная девушка в вечернем платье и ты, без макияжа, в джинсах и футболке, – это два разных человека.

Делаю осторожный шажок назад. А то стою, едва носом в его грудь не уткнувшись. Но взгляд на него не поднимаю.

– Извините, – говорю уже чуть тверже. – Я могу оплатить химчистку или купить вам новую рубашку. Ожога быть не должно, кофе уже остыл.

– Просто будьте внимательнее, – голос Аполлона звучит уверенно. Да, голос у него отпад. Бархатный, такой красивый, вот просто до мурашек. И интонации спокойные и уверенные. Или игривые.

«Золотинка, и откуда же ты такая взялась на мою голову?» – со смехом в голосе спрашивает Аполлон из моих воспоминаний. Учитывая, что я в это время прижата к кровати и плыву где-то на облаках... Воспоминание очень провокационное!

– Как вас зовут? – не сразу понимаю, что этот вопрос звучит в реальности.

– Кого? – так задумалась, что стою и туплю.

– Вас, девушка, – чуть с нажимом произносит Аполлон.

Стою молчу. Неохота представляться. Думаю, как бы побыстрее сбежать. Но тут вмешивается наша Ирина Витальевна.

– Ой, Андрей Олегович, у вас, кажется, авария, – уборщица останавливается рядом. – Рит, ты учинила?

Ааааа! Ну вот зачем? Зачем она мое имя назвала?

– Маргарита, значит, – хмыкает Аполлон.

– Можно я пойду, если претензий ко мне нет? – спрашиваю и все-таки поднимаю взгляд.

И тону. Опять тону в этих светло-карих глазах с золотистыми искорками. Красивый, зараза. Твердая линия челюсти. Чуть пухлые губы, не узкие как у Саши. И улыбается он красиво. Я знаю. Светло-каштановые волосы модно стрижены и уложены. Широкие прямые брови. Немного крупноватый прямой нос. Черты лица не идеальные, но привлекательные. Интеллектуальный брутал – так его обозвала Ирка. И сейчас в его глазах тоже улыбка, хотя выражение лица каменное.

– Ирина Витальевна, – Аполлон поворачивает голову и морок развеивается. – Не знаете, как вывести это безобразие по-быстрому?

Указывает правой рукой на пятно. А я ловлю себя на мысли, что ищу кольцо. Ну вот дура, нет? Нет. Вроде. И кольца тоже нет. А есть ухоженные сильные пальцы с крупными коротко стриженными ногтями. И пальцы эти офигеть что вытворять умеют!

– Могу залить средством для чистки унитазов, – серьезно предлагает наша уборщица.

– Спасибо, обойдусь, – с улыбкой отмахивается Аполлон.

Ну зачем, зачем же ты, гад такой, так улыбаешься?

– Все равно через час уеду, – продолжает, а мне взвыть хочется.

Какой-то час! Только я могла влипнуть так на ровном месте.

– Ну, мое дело предложить, – пожав плечами, Ирина Витальевна пошла дальше.

Ну и я сделала шаг в сторону, чтобы быстренько смыться. Но на моем локте смыкаются цепкие пальцы, не давая сделать шаг. Да меня буквально парализует от этого прикосновения.