3. Глава 2

Наталья

Пока я добиралась до работы, всячески старалась сконцентрировать внимание на позитиве. В конце концов, я молода, жива, здорова, еду на работу, значит, она у меня есть. Из окна метро не многое можно увидеть. Я бы сказала, ничего. За редким исключением расписных станций, каждая из которых была не похожа на предыдущую.

- Видишь, - обратилась к рядом сидящей девчонке, лет десяти, женщина, - в Москве одно из самых красивых метро в мире, - выдала она с определенной гордостью и уставилась взглядом в противоположную стенку вагона.

Девочка глянула в окно, где на черном фоне стен тоннеля мелькали на высокой скорости, едва заметные в темноте, коммуникации метрополитена. Она посмотрела в другое окно, потом мельком глянула на меня и в растерянности на женщину, та в свою очередь, с чувством выполненного долга впала в свою задумчивость и не заметила метаний девочки.

- Станции, - тихо, слегка наклонившись, произнесла я.

Девочка обратила на меня более пристальное внимание.

- Твоя спутница говорила про станции метро. Каждая станция не похожа на другую. И у каждой есть свой тематический дизайн. Есть вообще очень помпезные, с красивыми завитками и мрамором, есть поскромнее, есть яркие или техногенные. Но ни одна не повторяется. В других странах, даже в Европе, нет такого. Метро носит утилитарный характер и не украшается.

Девочка смотрела на меня раскрыв рот, а мне стало приятно и смешно. Как мы взрослые, находясь в своем мире, считаем, что все и так без слов понятно. И наших кратких разъяснений вполне достаточно, чтобы нас поняли. А ведь мы сами друг друга не понимаем, да и бывает себя-то с трудом. Как нас должны понимать дети?

Через одну остановку женщина встала и не оборачиваясь направилась к выходу. Девочка подскочила за ней, но почти у дверей обернулась и одними губами произнесла: «Спасибо». Я подмигнула ей в ответ.

Настроение неизменно поднималось, как эскалатор, что нес меня к поверхности шумных улиц. Вот как мало человеку надо. Просто быть нужным, полезным. Просто дарить добро и у самого настроение улучшается. Выносимая потоком воздуха и тугой дверью, что сначала не выпускает, а потом выталкивает людей из помещения, где располагаются турникеты, я вывалилась на улицу.

В глаза ударило еще не яркое, утреннее осеннее солнце. Улыбка и так теплилась на губах, а тут расцвела сама собой, не сдерживаемая мной. А что? Я счастливый человек, радуюсь бытию. Могу себе позволить. Влилась в пешеходный поток спешащих на работу людей. Легкий осенний ветер уже сильно перекрывал остаточное осеннее тепло от восходящего солнца. Но замкнуться в полы пальто не хотелось. Легкий холод добавлял ощущений. Будоражил кровь.

- Эх, Наташка! – раздался мужской голос моего начальника Романа Сергеевича, - подскажи, милая, почему мы до сих пор не вместе ездим на работу и с работы. Если бы меня каждое утро будила женщина с такой улыбкой, я бы ух, сколько гор свернул!

Не оборачиваясь на говорящего начальника, стала переходить дорогу на зеленый сигнал светофора, убедившись, что путь безопасен.

- Доброе утро Роман Сергеевич, - произнесла достаточно официально, когда уже оказалась на другой стороне дороге, - оставьте горы в покое. Они не для того столько веков стоят, чтобы вы их ворочали. И может быть, но это конечно не точно, - уже почти заговорщически, слегка к нему наклоняясь, продолжила я, - я так с утра широко улыбаюсь, потому что просыпаюсь без Вас.

Стукнула по плечу начальника, подмигнула лукаво, и отправилась в сторону здания, где располагался наш офис. Подкаты начальника нашего отдела только в первые месяцы работы были для меня проблемой. Потому как слишком много было пересудов, кривотолков. Потом было проблемой то, что я отказала. А как говорят? Нет никого страшнее, чем обиженная женщина? Врут. Нет ничего страшнее, чем обиженный мужик, да, еще и наделенный властью. Но и это мы пережили. Остатки нашей войны как раз застала Марина. Поэтому и думает. Что до сих пор меня донимает Роман. И если с подкатами и обидами начальника я разобралась быстро и без последствий. То вот злость и негодование генерального мне абсолютно не понятны. А раз не понятно, то и не знаешь, что с этим делать!