Я даже не сразу заметил, что она зареванная. Скорее всего, это она еще с работы такая пришла. Довел ее. Чудовище, как пить дать Чудовище.

«- Я тебя убью», - вырвалось в горячках у меня, когда я втянул ее на твердый пол.

Внутри кипело столько эмоций. Я не успевал их даже осмысливать. Не то, что контролировать. Эта женщина мой наркотик, аттракцион, «Американские горки», я уже почти два года не могу с них слезть. И готов кататься до остановки сердца. Но эта женщина не для меня. Просто надо себе вбить это в голову и успокоится.

- Пап, а ты ее знаешь? – вырвал из моего раздумья меня Степан.

- Кого? – повернулся к сыну, который был на удивление тих.

- Эту девушку, красивую, которая нашу Эмму спасла от истерики, а Машку от очередной возможности увольнения.

- Насчет увольнения вопрос еще открыт, - выдал сухо и строго, - Наталья Антоновна моя сотрудница.

- Это ты ее до слез довел? – спросил обыденным тоном сын.

- Да! – отозвалась бодро Эмма.

А мне уже и ответить нечего было. Конечно я. И что с этим делать я не знаю. И отпустить совсем не могу. Не могу и все тут.

Наталья

« Я опять иду по канату, только не могу понять, где это. То ли цирк с выключенным освещением, то ли торговый центр ночью. Такая легкость. Ни одной мысли в этот раз в голове. На лице привычная улыбка. Она появляется у меня на лице автоматически, как говорила моя мама, я с ней родилась и, наверное, умру. И тут…

Трос обрывается, и я лечу вниз. Только нет больше того страха, нет той паники. Привычный полет в бездну. Я знаю, что будет. Я знаю все. И даже чуточку больше. Только на этот раз я не хочу выживать. Потому что я знаю, какая жизнь будет потом. Точнее, какой жизни больше не будет уже никогда».

- Наташа! Милая, ну, пожалуйста, проснись! – как будто через вату слышу голос своей соседки по квартире Марины, - ну, ну, проснись же, - чуть истерично звучит женский голос.

Открываю глаза. А сознание до сих пор там, то ли в моем прошлом двухлетней давности, то ли во вчерашнем МОЛЛе. Озираюсь.

- Ты дома, слышишь? Я здесь, я с тобой! Все хорошо, - продолжает разговаривать со мной подруга.

Дома. Какое странное слово. А было ли оно мне знакомо? Было. Но очень давно. Я очень искала его – дом. Я очень хотела его создать. Но не так. Не умеючи. Вот и получилось. Что дом – это моя комната в съемной квартире, которую мы с Мариной арендуем на пару. Потому что так выгоднее. А на самом деле, потому что так не тоскливо и не хочется выть каждый вечер, по крайней мере, мне.

- Наташ, не пугай меня. Скажи что-нибудь. – не унимается Марина.

- Что-нибудь, - выдавила из себя скрипучим голосом и улыбнулась.

- Боже! – выдохнула подруга, - ну как, скажи мне, как у тебя получается с утра пораньше, после такого сна, улыбаться так, что кажется, мир только что родился?

- Потому что я Блеск! Не баба, а Блеск! – подмигнула соседке и попыталась встать с кровати.

Ноги, с непривычки, стерлись о канат, да и босиком такое не делают без подготовки.

- Ауч! – вскрикнула я, как только ступни коснулись пола, и я попыталась перенести на них свой вес.

- Что! ? – подскочила тут же Марина.

- Ничего, пустяки, просто мозоли. Не рассчитала вчера! – отмахнулась от подруги и побрела в ванную.

- Ты отдыхала вчера? Без меня? – как-то не сильно с претензией отозвалась подруга.

Раньше мы отдыхали исключительно вдвоем. У нас были день и время, место. Мы расслаблялись вдвоем. Но в последнее время… И у Марины стало все сложно на работе. И у меня.

- Почти, без тебя разве отдых? – отшутилась я от нее.

На самом деле, ей необязательно знать, где я была и с кем. Что вчера я бродила по городу, просто без цели. Просто, чтобы выветрить из сердца грусть. Которая никак не хотела выветриваться. Нести эту тоску домой я не хотела и все наворачивала и наворачивала круги по Москве, стирая окончательно ноги, промерзая до костей в легком офисном пальто, туфлях на высокой шпильке под осенним, грозящим разразиться первым снегом, холодным ветром.