Мы переглянулись с начальником и промолчали. По виду Ивана Андреевича было понятно, что разговаривать с ним абсолютно бесполезно. Он был явно не в себе.

- Илона была права? – спросил он меня тихо, но по лицу Чудовища было понятно, что он услышал.

- Тш-ш, - ответила я, пытаясь не усугублять ситуацию с явно разозленным руководителем.

- Что вы тут делаете? – уже не так громко, но по-прежнему зло, спросил Иван Андреевич.

- Мы же стул сломали в прошлый раз, так Наташа шла в отдел снабжения, чтобы попросить новый. А я остановил ее, потому что уже оформил заявку, — спокойно разъяснил все Роман Сергеевич.

И тут, наконец, и мои мысли прояснились, и я вспомнила, зачем шла и куда. Чудовище строго осмотрел нас, мотнул каким-то своим мыслям, развернулся на каблуках и ничего не говоря, ушел по коридору.

- Наташа, не советую, но сочувствую, — пробубнил Роман Сергеевич и тоже ушел.

А я стояла одна в коридоре и сильно сомневалась в собственной адекватности и вменяемости окружающих.

- Скорее бы обед, — прошептала я, выражая мысль, что крутилась у меня в голове.

Иван

Ушел в свой кабинет, но самому хотелось убивать. Я никогда не испытывал такой ярости. Мне просто не были знакомы такие сильные чувства. Это, скорее всего, просто бессонная ночь. Радовался вечером, что в доме идиллия – вот на тебе откат. Как только я додумался разрешить бездомного пса в своем доме? Мало ли какая инфекция гнездится в нем. Всю ночь это лохматое чудовище дристало по всему дому. Проснулся от непривычного запаха и скуления. Вышел в коридор и тут же вляпался во что-то скользкое и жидкое. Свет от моего появления включился, и я смог разглядеть всю степень собственной глупости. Вымыл ногу, и, перешагивая зловонные мины, пошел будить горничную.

Бедная женщина, так же как и я, не обрадовалась открывшейся картине. Но пояснять ничего не стал. Пошел искать щенка и исследовать дом на наличие новых вонючих неожиданностей. Найти Шарика было непросто. Видимо жизнь на улице его чему-то научила, и он понимал, что его не похвалят, поэтому надо хорошо прятаться. Дом большой, щенок нет. И мест его дислокации, как оказалось, может быть много. По пути сообщая горничной, где еще ей предстоит отмывать, закипая как чайник на плите, искал щенка.

Тот нашелся у входной двери, он жался к ней и скулил. Приблизился к нему, готовый придушить. Но… Собака подняла морду и посмотрела на меня так, что пот на лбу выступил. Совсем не ожидал от себя, что одним только взглядом можно меня так разжалобить, смягчить, заставить поменять намерения.

- Ты зачем все это сделал? – спросил я у виновника моего ночного рейда по дому.

Щенок лишь сильнее заскулил и задергал передними лапками. Открыл дверь. Шарик вылетел на улицу и тут же уселся на газон перед крыльцом.

- Нда-а-а, завтра еще и садовнику достанется! – проговорил я, - Ну, - обратился к щенку, - сегодня ты домой не заходишь. Это даже не обсуждается.

Развернулся, зашел в дом и закрыл дверь. В холле уже ходила недовольная, сонная женщина, которая в мою сторону даже не смотрела. Не стал ничего пояснять, только сказал, чтобы она прошлась по всему дому и еще тщательнее обследовала его на предмет щенячьего говна. Она не повернулась и ничего не ответила, но я знал, что она услышала и все выполнит так, как надо.

В кровати немного провозился, но все-таки уснул. Сон длился недолго.

- Папа, папа, - шептал кто-то у меня над ухом.

- Папа, - завизжал детский голосок, и на моей груди разместилось что-то тяжелое.

Щек коснулись маленькие теплые ладошки, и я понял, что это Эмма села на меня верхом и пытается повернуть моё лицо своими ручками. Нехотя открыл глаза.