- Это шутка такая, да, Слав? Альфонсы, это же такие красивые мужики, ухоженные, холеные.

Память услужливо рисует коренастую фигуру Толика и круглое лицо с носом картошкой, его мужицкие повадки и вечные спортивные костюмы с вытянутыми коленями. Где мои глаза были, когда на такое сокровище позарилась?!

Но нет, показался мне таким деловитым, хозяйственным, работящим и простым, как раз моего уровня. В общем, самое то мужик, чтобы создать семью, нарожать детишек и жить обычной семейной жизнью с ее стабильностью и мелкими радостями…

- Альфонсы стильные, обаятельные, такие, чтобы богатой женщине было не стыдно подругам показать, — упрямо передергиваю плечами. – Ты что-то путаешь насчет Толика.

Говоров откидывается на спинку кресла, прищурившись смотрит на меня.

- А Толика, значит, тебе стыдно было подругам показать?

- Не то чтобы стыдно. Но... Он совершенно обычный мужик. Ничего красивого или элегантного, — я упрямо смотрю на сидящего напротив мужчину. - Да и подруг у меня особо нет, некому показывать. Только Мирослава, а ей Толик сразу не понравился.

— Значит, твоя подруга разбирается в мужиках получше тебя? - в серых глазах Говорова появляется насмешка, разбавленная чем-то жестким.

- Да куда там лучше! — я качаю головой, вспоминая Миркиного первого супружника, гаденыша, чуть не сломавшего подруге жизнь и недавно стараниями ее второго мужа отправленного на зону мотать срок. (*) Обе мы с ней лохушки.

- Ну Янис-то у Мирославы вполне себе красавчик. Как ей удалось такого подцепить, интересно? — усмехается Говоров.

- Давай лучше про меня и мои дела поговорим, – настойчиво возвращаюсь к интересующей меня теме – обсуждать свою подругу с посторонним мужиком я не собираюсь. Даже если он друг Мирославиного мужа, все равно не буду.

К тому же заявление адвоката кажется мне откровенной ерундой. Даже появляется подозрительная мыслишка, а не хочет ли этот Вячеслав Говоров на меня специально жути нагнать, чтобы побольше денег за свои услуги стрясти?

– Так с чего ты взял, что мой бывший - профессиональный альфонс? Не тянет он на это высокое звание, уважаемый господин адвокат. Но главное, я не гожусь на роль дамочки, на которой можно нажиться! - я делаю выразительные глазки – что на это возразите, товарищ юрист?

- Элитные альфонсики - да, обычно красавчики модельного типа, — соглашается Говоров.

- Как Ланской, — неожиданно для себя ляпаю я.

Говоров кидает на меня острый взгляд, согласно кивает:

- Примерно такие. Их жертвы – богатенькие, чаще всего одинокие или пожилые дамочки.

- Ну вот! – я назидательно поднимаю вверх указательный палец. – Я сюда вообще никак не вписываюсь. Денег у меня шиш без масла было, когда мы поженились.

- А квартирка твоя сколько на рынке стоит, Амалия Андреевна? – Говоров прищуривается. – Лямов десять - двенадцать?

- Мне обошлась в четыре, я в нее на стадии котлована вложилась. Продала квартиру, что мне государство, как детдомовской выделило, и сделала первый взнос. Потом пахала, как проклятая, ухаживая за лежачими и бегая по клиентам с уколами и капельницами, чтобы ипотеку выплачивать.

- Сколько твой бывший хочет? – Говоров продолжает сверлить меня взглядом.

- Три с половиной миллиона, — буркаю сердито.

- И сколько ты была готова ему отдать, чтобы он оставил в покое твою квартирку? А, Амалия Вересаева? – тон у мужчины делается холодным, словно ему стало противно со мной разговаривать.

- У меня есть полтора, в Америке заработала. Отдала бы все, лишь бы отстал от меня. Решила, что буду считать эту сумму платой за хорошую науку, чтобы больше на такие крючки не попадаться, — отвечаю как на духу: читала где-то, что врачам и адвокатам лучше не врать.