Настоящий мачо отрывается от моего рта, чтобы снять мешающие ему темные очки, нежно целует мои веки и покрывает частыми жадными поцелуями все лицо. Он трется о мои щеки своими гладко выбритыми, полузакрыв глаза, и переплетает свои пальцы рук с моими. Мне даже почему-то кажется, что происходящее сейчас похоже не только на начало секса, а на любовь.

Я бы сейчас все на свете отдала за то, чтобы этот мужчина на мне сказал или просто шепнул на ухо:

— Я люблю тебя.

Но Хулио, естественно, так не скажет. Просто он — профессионал высокого уровня и знает, как полностью удовлетворить женщину раньше, чем кончит сам. Поэтому я смахиваю непрошенную слезинку и вся отдаюсь качественному сексу.

5. Глава 4

Его губы то сильные и требовательные, то мягкие и нежные. Сейчас он спускается дорожками поцелуев по моей шее и исследует языком ямочки моих ключиц.

О-о, похоже, у меня там есть эрогенные зоны, о которых я и не подозревала! Кроме тех, что требовательно выворачивают мои колени в стороны и заставляют обхватывать его бедра. Это вообще происходит само по себе, как бы без моего участия.

У меня голова кружится, я словно на волнах покачиваюсь и сжимаю ногами Хулио изо всех сил так, как будто я тону в океане, а он — мой спасательный круг. А между тем эскортник планомерно добрался до моих грудей. Что он творит?!

Я к ним только что прикоснуться не могла, так меня сразу распирало с болью, а он без сомнений теребит и потряхивает их в руках так сильно, что кажется, сейчас оторвет. Как будто жонглировать ними собрался.

Но как же это приятно! Мой скромный второй номер совершенно скрылся в его больших ладонях. Поскуливаю и вся верчусь от нарастающей остроты ощущений.

— Да-а-а! — непроизвольно кричу, хватаясь за его плечи.

Меня выворачивает дугой, я дрожу под мужчиной и в его руках и подпрыгиваю на спине. Все кружится и плывет перед глазами, вспыхивая разноцветными искрами. В какой-то момент круговерть останавливается — похоже я кончила. Даже без захода внутрь.

Вот это мастер! Лежу такая довольная, расслабленная, прислушиваясь к бабочкам в животе. Значит, я точно не умру. С благодарностью поднимаю глаза на мужчину перед собой и холодею — так сильно он напоминает мне босса.

Блин, наверное, у меня крыша едет, — думаю в отчаянии. — От этого возбуждающего в комплекте с вином, получается, страдает то, что у конкретной женщины слабее — если не сердце, то точно мозг.

Сейчас, в сумерках, когда тени ложатся на все, как придется, мне до холодного пота на спине кажется, что передо мной — сосредоточенное лицо гендира. Хочется выпрямить спину и отчитаться о выполнении его последнего срочного поручения.

— Хулио?! — с ужасом призываю я, сглатывая комок в горле и вцепляясь ногтями в спину мужчины.

И шепотом произношу:

— Сева…

Эскортник бросает на меня беглый обеспокоенный взгляд, сразу широко улыбается, буквально от уха и до уха, сияя безупречным набором хищных белых зубов, и отвечает долгим хрипом:

— Си-и-и, Хулио!

Это в смысле «да» — такие азы на испанском я знаю. С улыбкой парень перестает быть похож на мою головную боль, в смысле на красавца-босса, который никогда не улыбается. Нет, этот мачо абсолютно другой — легкомысленный, веселый, даже безбашенный и совсем молодой. А мой шеф — тот еще непрошибаемый педант и нарцисс. Вздыхаю. Вроде, меня отпустило.

Несравненный Всеволод Белокуров в Москве, наверное, обикался весь. Сколько там сейчас должно быть времени? Глубокая ночь? Так ему и надо. Как в старой песне поется: «Потому, что нельзя быть на свете красивой такой». А в этом конкретном случае — таким красивым. Так что пусть икает.