– Видишь, как всё удачно складывается, – усмехается Фёдор.

– Ну, ладно, хватит орать, видишь, у него в жопе дырка, нужно что-то делать, – говорит мужик, стоящий сзади, Костян, как назвал его Фёдор.

Он взял кусок бинта и приложил к ране, бинт тут же пропитался кровью.

– Что ты делаешь? – говорю возмущённо, – Это же без толку, там дырка у него.

– Давай, Лили, доставай свои аптечки, будем из моей задницы пулю извлекать.

– Что?! Там пуля? Этого ещё мне не хватало. Боже, откуда ты взялся на мою голову.

– Откуда взялся, там уже нет. Хватит варнякать, сильно ты болтливая.

– Сейчас же, выметайтесь отсюда оба. Мне не нужны проблемы с законом, встала у двери и на выход показываю.

– Нам тоже не нужны, поверь, – повернулся Фёдор.

– Ну, так, я тут причём?

– Слушай, может, хватит уже. Мне, конечно, нравятся женщины с огоньком, но когда сильно скандальные, это уже через край.

От этих слов я немного притихла и сказала уже спокойно:

– Действительно, чего это я? Ничего такого, всего лишь человек с пулей в жопе у меня дома, совершенно обыденная ситуация. И чего это я так распереживалась?

– Ну, так что, будем стоять? – требовательно глянул Фёдор.

– Черт, как ты меня достал за последние дни, – возмущённо выдохнула и пошла в ванную за аптечкой.

– Давно бы так, – усмехнулся Фёдор вдогонку.

У меня нет опыта доставания пули, но за эти годы болезни Николаевича я стала, как настоящая медсестра. Уже всё могу: и укол поставить и даже капельницу. Поэтому вид раны Фёдора не сильно меня испугал, и я вполне себе понимаю, что нужно делать, чтобы пулю извлечь.

Не без проблем и не без лишней крови, мы с Костей полчаса копались, вытягивая пулю. Одна бы я точно не справилась. Так, тремя умами, кто что подсказал, кто что в кино видел, достали маленькую железную заразу. Чтоб её.

Федор, конечно, оказался ещё тем бугаём, за всё время, пока мы ковыряли у него в дырке, ни пикнул, ни слова, наверное, меня стесняется.

– У тебя золотые руки, Лилиана, особенно пальчики, – сказал Фёдор и в этом почувствовался какой-то пошлый намек, совсем не на то, как я пулю извлекала.

– Главное, как ты своими пальчиками золотыми меня благодарить будешь, – усмехнулась я.

Когда, наконец, обеззаразили и заклеили рану, Костя сказал:

– Ладно, думаю мне уже пора, пойду, не буду вам мешать обсуждать у кого какие пальчики.

– Давай, брателла, – пожали друг другу руки, – да, Костя, – позвал, когда тот был уже возле двери, – Спасибо. Если бы не ты…

– Ну, о чем ты, – кивнул Костя.

Видно, хороший человек и настоящий друг.

Он ушел.

Фёдор натянул штаны, застегнул.

– Ну, что показывай, где у тебя тут можно поспать, – говорит, кривя рот от болевых ощущений.

– Здрасти, ты что тут ещё и спать собрался?

– Детка, а где мне спать, если не у любимой женщины? – удивлённо вскинул брови.

– Вот у любимой женщины и спи, – развернулась уносить аптечку, он меня за локоть остановил.

– Так ты – моя любимая женщина.

– Приятно, конечно, но что толку мне от такого мужика? Тебя не сегодня-завтра полиция загребёт, я не собираюсь следующие пятнадцать лет тебе на зону сухари таскать. Мне есть о ком заботиться, извини.

Отпустил. Правду сказала.

– Ладно, дай хоть час поспать, где я сейчас спать должен, на скамейке в парке?

На лице его печать усталости, видно, как и я, с вечера глаз не сомкнул. Молча махнула головой, чтобы шел за мной. Вошли в комнату, где я с Егором сплю. Указала на свою кровать.

– Сюда ложись, а я на Егоркину лягу.

– Так мы тут вдвоём поместимся, – Фёдор улыбается.

– Давай ложись, а то пойдёшь на лавочку, – говорю строго.