— Кхе-кхе… Заявление, конечно, грубоватое, — усмехнулся босс. — Но перейдём к делу. Я давно заметил, что вы подзадержались в должности секретаря.

— Да?

— Да, — безапелляционно заявил босс. — Разместите объявление о вакансии секретаря. Пятидневный график работы, с девяти до шести, полный социальный пакет, оклад…

Босс задумался и назвал оклад, на десять тысяч больше моего. Я усердно делала пометки в ежедневнике и уточнила размер оклада. Вдруг послышалось? Нет, не послышалось.

— Так… Перечислите обязанности и укажите возраст. Не старше двадцати семи лет. С опытом работы, разумеется, три-пять лет.

Я разозлилась на босса и с такой силой надавила ручкой на бумагу, что круглый шарик на конце ручки, наверное, вылетел. Ручка начала царапать бумагу и рвать её.

— Осторожнее, Евгения, не портите офисные расходные материалы безо всяких причин.

— Позвольте уточнить… — я едва не пыхтела от злости, как бык на корриде.

— Позволяю, — небрежно взмахнул рукой босс.

— Образование?

— Разумеется, высшее. Не средне-профессиональное же, — поморщился босс, надавив на ещё одну мозоль.

Я оканчивала только колледж и не добралась до обучения в ВУЗе. Высшее образование, опыт работы три-пять лет. Итого, получается, что избранницам Москвина будет от двадцати четырёх до двадцати шести лет. По критериям, выставленным боссом, девушка проработает три года на Москвина — в лучшем случае. Или всего один — в худшем случае. О, как недолог век офисных канареек!

— Каких канареек? — спросил босс.

Кажется, я подумала вслух…

— Извините.

— Сосредоточьтесь. А то разместите объявление о поиске канареек и устроите мне здесь птичий базар, — раздражённо фыркнул босс и поморщился. — Да не рвите вы эту бумагу! Возьмите нормальную ручку.

Босс протянул мне свою ручку. Я едва не съязвила, что потом ему придётся мыть после меня эту ручку, потому что я — смерд обыкновенный, а он небожитель. Но решила молча и сурово взять предложенное. Взяла. Да так резко и сурово протянула свои пальцы за ручкой, что опрокинула на босса кружку с кофе.

Что тут началось! Босс подпрыгнул, заматерился так, как не матерился дворник Фёдор из нашего дома, бывший в прошлом сапожником.

— Ручка… Криворучка! — вопил босс, яростно расстёгивая рубашку. — Ошпарила меня! Подай мне новую рубашку и брюки тоже!

Я извинилась и метнулась к шкафу, понимая, что дни мои сочтены. Теперь босс меня точно уволит.

— Точно уволю, — зашипел этот гад. — Хотел попробовать вас перевести на вакансию личного помощника, а теперь уволю!

Я застыла с рубашкой в руках. Как так? Ну, бли-и-ин… Оказывается, меня хотели повысить, а теперь уж точно выпнут!

— Давайте сюда!

Я всхлипнула едва слышно и подошла к начальнику, раздевшемуся уже до трусов. Взглянув на него, почти обнажённого, я поняла, что немного погорячилась, думая, будто босса пора отправлять в дом престарелых. У Никиты Андреевича было неплохое телосложение. Не качок стероидный, но жилистый и в меру мускулистый.

— Долго мне ждать?

Упс! Меня ещё и поймали на разглядывании тела босса. Я протянула боссу рубашку и брюки, но тот хлопнул себя по бедру, попросив ещё и трусы.

— А теперь выметайтесь! И никого не пускайте.

Ой, да больно надо разглядывать твою иглу, Кащей! Я подхватила ежедневник и поспешно вышла, но дверь за собой плотно не закрыла. Наверное, от злости. Или из забывчивости. Я села за свой рабочий стол и выдвинула первый ящик, начав думать, что из мелочей следует сложить в картонную коробку, чтобы отправляться с вещами на выход. Я так задумалась, что не заметила, как директор по продажам, Михаил, подошёл к двери кабинета босса.