Боялась ли его я?

Определенно нет. Напротив, с любопытством читала о безумствах начальника в интернете и в глубине души гордилась тем, что у всех боссы как боссы — снулые рыбы в дорогих костюмах, а мой — Мистер Смерть.

Кавана был жестким, расчётливым, безжалостным, он выжимал из подчиненных все соки, но и сам подавал нам пример неуемным трудолюбием и полной отдачей делу. Его боялись и уважали одновременно.

— Элизабет, зайдите ко мне, — прозвучал в интеркоме голос босса.

Да чтоб тебя!

Предаваться мечтам было куда приятнее, чем навещать кабинет Десмонда Каваны, когда тот в поганом настроении. Сейчас нагрузит так, что придётся ночевать в офисе.

— Элизабет! — прозвучало с нетерпением.

С тоской посмотрела на документы, кипа которых с утра уменьшилась втрое, а потом снова увеличилась, и, подхватив со стола карандаш и блокнот, поплелась к начальству.

— Да, мистер Кавана? — Остановилась у стола с самым деловым видом и приготовилась записывать.

Босс по–прежнему сидел спиной к двери, словно и не двигался весь день. И молчал! Что с ним сегодня? Сам на себя не похож. Упал с мотоцикла и головой ударился, или еще чего, что там он делал в выходные?

За несколько мгновений успела прокрутить список дел перед глазами, убедиться, что ничего важного не забыла, всё или выполнено или в работе. Тогда почему каждый раз, когда я здесь, чувствую себя провинившейся? И горло перехватывает совсем как в детстве, когда приходилось оправдываться за нашкодившую младшую сестрёнку.

И эта идиотская робость, которую я старательно прячу за маской профессионализма.

— Элизабет, я приглашаю вас на ужин, — звучит неожиданное предложение.

Ого… Ничего подобного я не ждала и оказалась не готова.

Сколько уже я на него работаю? Почти два года. И ничего подобного не было, даже не припомню, чтобы он хоть с кем–нибудь флиртовал на работе. Так что же изменилось?

От удивления я пропустила момент, когда Кавана повернулся. С грацией крупного хищника он поднялся и неспешно двинулся ко мне, я же инстинктивно сделала шаг назад.

Босс подошёл почти вплотную, не касаясь, но нависая, обдавая жаром крупного мужского тела, запирая в облаке терпкого одеколона, отрезая от мира. Пришлось задрать голову, чтобы смотреть не на ряд аккуратных пуговиц, а в глаза.

Лучше бы я любовалась пуговицами!

Огненный, опасный, возмутительно притягательный взгляд. Голодный!

Такой ни с чем не спутаешь!

И я в ловушке. В клетке с хищником. Бежать некуда.

Сердце колотится как сумасшедшее, кажется, что бьётся в рёбра, лёгкие, мешая дышать. Но мозг от ужаса работает как часы, не позволяет провалиться в бездну безумия.

Так. Спокойно, Бетти. Работа нам еще понадобится, поэтому… Поэтому. И что мне делать, а? Как себя вести?

А он чего ждет? Я должна сказать да? Или, напротив, отказаться?

Думать, когда на тебя смотрит директор, ещё и в столь несвойственной ему манере, невероятно сложно. Когда дорогой парфюм смешивается с запахом тела, приправляется нотой страсти и проникает в лёгкие, одурманивая чуткие рецепторы, совершенно невозможно.

Отступила еще на шаг, разрывая темные чары, колдовство, что так не вовремя возникло между нами. Чуть было не возникло! Я приличная девушка и ничего такого себе не позволила! Даже помечтать!

«А зря», — съехидничал внутренний голос.

Дёрнулась, отступила на шаг, врезаясь лопатками и затылком в дверь, которая могла стать спасительной, если бы я её открыла и удалилась.

— Ай!

Острая боль пронзила шею, и я дернулась в противоположную сторону, угодив прямо в объятия босса.

— Лиз, что с вами? — наваждение исчезло и Десмонд Кавана снова превратился в себя самого, а из его взгляда пропало это темное давящее ощущение, которое так меня напугало.