- Как ты посмела выползти из своей комнаты, негодница? Кто дал тебе право распоряжаться слугами? - Она была высокой и худой, словно палка. Одета в черное платье и чепец с кружевами, а при разговоре с её губ во все стороны брызгали капельки слюны. - Немедленно убирайся к себе, и до оглашения завещания не смей показывать носа даже в коридор! Иначе я запрещу тебя кормить!

- Мне кажется, вы немного преувеличиваете собственную значимость, леди Вайлет. - Холодная улыбка растянулась на моем лице. - Я здесь такая же полноправная хозяйка до оглашения завещания. И не смейте больше повышать свой голос в моем присутствии.

- Во-о-от кем оказалась смиренная овечка! - Безобразно растягивая слова дребезжащим визгливым голосом отозвалась мачеха. - Неужели падение с высоты придало тебе смелости?

- У всего заканчивается срок. – Парировала я. – Вот и у меня терпение подошло к концу.

Я собрала со стола небольшую стопку книг по истории, географии этого мира, и подхватила подшивку газет. Это даст хотя бы частичное понимание о реалиях этого мира. Вышла к Соре, маячившей в коридоре и, несомненно, услышавшей весь наш разговор.

Продолжать диалог со зло пыхтящей дамой я не намерена. Пусть тихо захлебывается собственным ядом. Мне же необходимо поскорее адаптироваться к местной жизни и законам. И, чем быстрее, тем лучше.

- Сора. – Позвала я свою служанку, когда мы вошли в мою комнату. – Я всегда здесь жила? Или у меня были другие покои?

- Другие, моя леди. – Склонив голову, ответила женщина. – После смерти вашего батюшки, графа Эрнеста Лерой, ваша мачеха приказала переселить вас в крыло для слуг. А ваши комнаты были отданы её дочери, леди Миларе, вашей сводной старшей сестре.

- У меня есть сестра? – Удивилась я.

- И брат. – Ответила служанка. – Тоже сводный. Сын леди Вайлет от первого брака. Они с сестрой обосновались в вашем поместье, в столице.

- Сора, расскажите мне, пожалуйста, все, что знаете о моей семье, начиная с момента, как вы пришли сюда работать. – Попросила я, понимая, что врагов нужно знать в лицо. – Присаживайтесь к столу.

Беседа не прерывалась до самого похода в купальни под замком. Я узнала много, в большей части нелицеприятного о своих, так называемых, родственничках.

Моя предшественница, действительно, росла забитой и затюканной ушлыми родственниками, овцой. Мать умерла, когда девочке было десять лет. Стала чувствовать усталость, словно кто-то высасывал из неё силы, пока совсем не слегла. Все это время, её лучшая подруга, леди Вайлет, неустанно помогала бедняжке, скрашивая серые дни и помогая руководить замком. Даже детей своих привезла, чтобы маленькой леди Амалин не было скучно одной, пока мать болеет.

А после пышных похорон осталась в замке, неустанно напоминая графу Эрнесту о том, как хорошо его девочке с детьми и под её опекой. Граф, утонув в собственном горе, вокруг себя ничего не замечал. Не заметил он и змею, пригретую в собственном доме. Ради блага дочери женился на вдовствующей баронессе, даже не поинтересовавшись, а нужна ли ей, этой дочери, мачеха. А новоиспеченная жена, сначала лившая в уши перспективного вдовца елей о её восхищении его дщерью, сменила свое мнение на противоположное, сразу после церемонии.

Теперь леди Амалин в глазах отца, благодаря мачехе, стала непокорной, склочной и невоспитанной, дикой особой, которую следовало упечь в пансионат для обучения кротости. Ну, или, в жрицы Великой отдать.

Отец, с вынутым стальным стержнем, после похорон первой жены, вяло сопротивлялся напору новой, а потому уступил, отослав родную кровиночку в пансионат Святой Веры, где её денно и нощно пестовали и "учили" послушанию.