– Дыши, Славка. Вниз не смотри. Гляди на меня.

Она резко повернулась, едва не оцарапала нос о зубчики молнии на его куртке. Качнулась вперёд, но он удержал, обхватив рукой за талию.

– Всё хорошо.

– Мы под землёй, – напряжённо прошептала Славка.

– Конечно. Это же метро.

– Это вообще не хорошо.

Он развернул её к себе спиной и обнял за плечи. Удерживал, пока эскалатор не привёз их на платформу. Славка двинулась вперёд, Крис следом за ней, но уже не впритык, разорвал тесный контакт и немного отступил. Славка оглянулась и слегка улыбнулась, благодаря его за поддержку. В вагоне её снова накрыло волной паники, но уже не такой удушающей, хотя сердце всё равно пустилось вскачь. В этот раз Крис не пришёл ей на помощь, между ними оказалось слишком много людей. Её взгляд заметался по лицам, и только наткнувшись на серые глаза, она немного успокоилась, будто нашла точку опоры. В этот момент ей было наплевать, что он подумает о ней. Его взгляд удержал её на краю паники, и сейчас Славку интересовало только это, без романтического налёта и даже чувства вины за то, что она снова подпустила его ближе. Выбравшись на поверхность, Славка наконец-то глубоко вдохнула, и её перестало знобить.

На Арбате их ждал экскурсовод – молодая девушка в яркой кепке с головным микрофоном. Она много говорила, очень эмоционально и действительно интересно, но Славка постоянно уплывала в собственные ощущения и отставала от группы. Город ощетинился иголками. Он настолько явственно не хотел дружить, что Славка постоянно оглядывалась, ожидая подножки или распахнутой ямы. Арбат ощущался удивительно старым и при этом молодым. Древность затёрли новыми кроссовками и расцветили кричащими аляповатыми вывесками магазинов. И этот диссонанс ощущался слишком остро, слишком ярко. При этом дыхание времени постоянно подкрадывалось и заставляло ёжиться, словно тонкая струйка сквозняка в душной комнате.

Демьян Станиславович то и дело ловил отстающих, но не ругал, выдрессированным студентам хватало его строгого взгляда и особой интонации. Славка плелась в хвосте и безуспешно пыталась влиться в атмосферу места, даже не заметила, что Крис всё время находится поблизости и тоже не слушает экскурсовода. Рядом с уличными музыкантами их группа задержалась, встроилась в зачарованную толпу слушателей. Музыканты играли на скрипках, виолончели и саксофоне. Красиво и как-то тоскливо. Мелодия показалась Славке знакомой, а когда солист придвинулся к микрофону и запел, она замерла, в очередной раз испытав на себе то, что Лука назвал красивым словом дежавю.

Я с тобой смогу о чем-то главном мечтать,

И выше неба к солнцу взлетать. Твои ладони к сердцу прижать!

Я с тобою, но ветер знает, ты – не моя.

Твоя улыбка не для меня, но я тебя, любимая, буду ждать3.

Эта песня сочетала в себе болезненное узнавание, будто несла отпечаток каких-то важных событий и одновременно колючую новизну впервые услышанной мелодии, когда понимаешь, что она станет любимой на ближайшие дни, а может, и недели.

Крис отделился от толпы, опустил в раскрытый чехол от скрипки несколько купюр и вернулся к группе, но теперь встал около Славки. Песню дослушали вместе, касаясь плечами. Славка заметила, что он постоянно оказывается рядом, и сама себя отругала за буйную фантазию. Ничего особенного, он за всеми приглядывает, выполняет требование декана, просто заметил, что она боится метро, вот и поддерживает.

Когда декан снова погнал толпу вперёд, Славка поравнялась с Крисом.

– Москва всегда так ощущается?

– Да, но в первый раз острее.