— Продолжай, Анита. Моя невеста немного волнуется. 

— Это абсолютно нормально, — понимающе улыбается регистратор. — Воздух здесь разряженный, и может немного кружиться голова. Надолго я вас не задержу. Вся процедура займёт не больше пятнадцати минут. Мой помощник Андре займётся фото и видеосъёмкой. Времени у нас немного. Поэтому давайте поспешим. Итак, вы готовы?

— Да, — отвечаю за двоих. Судя по тому, как трясется Пикси, судорожно сжимая влажными пальчиками мою руку, говорить внятно и отвечать на вопросы она пока не способна.

— Прекрасно, — Анита торжественно улыбается, и, взглянув на наручные часы, сразу переходит к делу.  — Анджелина и Коулман, в этот особенный день вы решили соединить ваши судьбы, и прежде чем мы приступим к официальной части, я обязана спросить, является ли ваше желание вступить в брак осознанным и добровольным? 

— Вопрос с подвохом, — ухмыляюсь я и, поймав растерянный взгляд ангела, ободряюще подмигиваю. — Ни на одном из нас нет наручников. Поэтому — да. 

— Анджелина? — не впечатлившись моей импровизацией, Анита переключается на растерявшую всю свою дерзость и бахвальство Пикси.

— Да, — шепотом отвечает она, робко поглядывая на меня. 

— Отлично, — удовлетворённо произносит наш не утруждающий себя долгими отступлениями церемониймейстер.  — Просто изумительно. Самое время принести клятвы. Используем стандартные? Или, может быть, у вас есть собственные? 

— Это как? — хмурится Пикси, вынырнув наконец из состояния восторженной прострации. Анита начинает нетрепливо щелкать колпачком ручки. После нас у нее наверняка назначен следующий вылет с жаждущей пожениться в необычном месте парочкой влюблённых.  

— Некоторые молодожены готовят свои клятвы — те, что хотят дать друг другу здесь и сейчас, — торопливо поясняет свадебный министр. Ангел переводит на меня смущённый взгляд. Она наверняка бы хотела отойти от сценария, но свои главные слова, которые я хотел услышать, она уже сказала мне несколько минут назад. 

«Возможно, завтра для «нас» никогда не наступит. Но сегодня я буду с тобой.»

Лучше и не придумаешь. Я тоже не могу пообещать ей светлое завтра, а красиво лгать в такой момент даже такой поддонок, как я, считает последним свинством. Но тем не менее мне есть что сказать. Потому что она ждет, а я хочу, чтобы она понимала, хотя бы отчасти понимала, во что ввязывается. И по хрен на то, что время на подумать я ей намеренно не дал, и никакого даже иллюзорного выбора у Пикси нет. Она заслуживает искренности с моей стороны. 

— Все клятвы, которые я готов дать, отпечатаны здесь, ангел, — сжимаю руку напротив сердца так, чтобы Пикси видела мои костяшки со своим именем. — И здесь, — прижимаю кулак к грудной клетке. —  Я нахожусь здесь, с тобой, только по одной причине, — продолжаю я, и в ее глазах, неотрывно прикованных к моему лицу, собираются слезы. —  Не существует в мире другой женщины, с которой я хотел бы стоять рядом над пропастью, держась за руки. А теперь скажи мне «да», ангел, — мягко требую я.  

— Да, — Пикси бросает короткий взгляд на церемониймейстера и, получив поощрительный кивок, снова смотрит мне в глаза. — Клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, и даже смерть не разлучит нас. 

— Никогда не разлучит, — обещаю я и, стиснув ладонями тонкую талию, с жадностью впиваюсь в губы, так и не дождавшись разрешения министра.

— Самое время для поздравлений, — объявляет наш многофункциональный пилот. — Теперь вы официально муж и жена, — торжественно произносит рядом с нами.