— И что теперь? Изнасилуешь меня? Сделаешь своей сексуальной рабыней и будешь держать взаперти в этой клетке? — озвучивает свои страхи, и сама до конца в них не верит. 

— Тебе решать, каким будет наше будущее, Пикси, — спокойно отвечаю я. 

— Разве отсутствие одежды и наручники не говорят сами за себя? Ты обещал мне крылья, — горечь последней фразы оставляет едкий осадок у меня во рту. 

— Я спросил тебя — готова ли ты их принять? 

— Какой-то бред… — уронив голову на запястья, устало стонет Энжи. — Тебе нужна помощь, ты очень болен, Коулман. Неужели сам не видишь? 

— Я болен, — признаю, не моргнув глазом. — Ты можешь меня вылечить. 

— Как?  — измученно всхлипывает Пикси. 

— Быть той, кем ты всегда хотела быть. Со мной. Для меня. Для себя. Для нас двоих. Мы можем стать свободными. Ты и я. Здесь и сейчас, — перечисляю я, невольно расплываясь в предвкушающей улыбке. 

— Нет, Мердер, — сцепив зубы, цедит ангел, дрожа от ярости и шока. — Тебя поймают и казнят. Это случится рано или поздно… Боже, что ты натворил, Коул, — отчаянный стон с шипением вырывается из ее губ. — Зачем? Ты же не настолько глуп, чтобы не осознавать, что такие поступки не могут остаться безнаказанными. Твоя дружба с Амираном…

— В прошлом, — обрываю я бессмысленный лепет Энжи. — Оставь свои надежды на всесильного короля Анмара. Он не поможет. 

Мне не хочется пугать ее сильнее, но я должен. Она обязана понять, что сопротивление приведет к еще большим страданиям. Я же предлагаю ей совершенно другой путь.  Лучший и единственно верный. 

— Я должен кое-что тебе рассказать, чтобы ты не тешила себя напрасными иллюзиями, — боковым зрением я вижу, как она поворачивает голову и настороженно смотрит на меня. 

— Что? — в голосе звучит неподдельная тревога. — Что еще ты натворил? 

— Твое сорвавшееся похищение на «Саботаж» несколько недель назад, — неторопливо начинаю я. Она со свистом втягивает воздух, догадавшись обо всем сама. Если бы Энжи рассталась с розовыми очками раньше, то поняла бы сразу, кто на самом деле организовал похищение. 

— Это был ты, — произносит потухшим тоном, уставившись на свои скованные кисти. 

— Глава Мирзы проведет жизнь в тюрьме за преступление, которое не совершал, но он виновен в другом, Пикси. Шейх аль-Кадир действительно замешан в связях с Шатрами Махруса, но не настолько смел, чтобы бросить вызов королю.  

— Зачем? — едва слышно спрашивает ангел. 

— Мотив очевиден. Я надеялся выиграть время и рассчитывал, что у королевского семейства хватит благородства и смелости, чтобы отменить помолвку с принцем Атара. Но Амиран, как обычно, предпочел припрятать грязное белье подальше от людских глаз.

— Это называется ответственность, Мердер. Ответственность перед своей семьей, страной и подданными, — повернув голову, я встречаю ее горящий раненый взгляд. Черты лица Анджелины заостряются, принимая хищное выражение. Она сжимает ладони в кулаки, и только пробудившийся здравый смысл и инстинкт самосохранения удерживают Энжи от прямого нападения.  — Меня могли изнасиловать. Эти ублюдки не шутили, когда сдирали мою одежду и расстёгивали штаны, чтобы засунуть в меня свои грязные органы. 

— Все должно было выглядеть достоверно, ангел, — обхватив пальцами ее подбородок, я уверенно смотрю в полыхающие яростью глаза. — Они ничего бы не сделали. 

— Этих людей убили ради твоей прихоти, — в сердцах восклицает Энжи, бессильно звякнув железными браслетами. — Ты — чудовище, Мердер. Убийца. 

— Они выкрали и продали десятки девушек, — крепко удерживая ее лицо за скулы, я не даю Анджелине отвернуться и отвести взгляд. Излучаемые Пикси гнев и ярость проходят сквозь меня, но не затрагивают ничего внутри. — Таких же, как ты, детка. Невинных, красивых, юных и мечтающих о счастливом будущем и большой любви. Однажды эти мечты могли воплотиться в реальность, но многих из них давно нет в живых, а те, кому повезло больше, безропотно ублажают похотливых шейхов, давно потеряв веру в спасение. Вот, кто настоящие чудовища, ангел. Мир ничего не потерял после гибели этих ублюдков.