— Красивые, — выдыхаю рвано, опуская руки на тонкую талию. — На спину, tatlim, — командую я. Она медленно опускается лопатками на постель, неотрывно глядя мне в глаза. Я вижу все, о чем Алиса молчит, никогда не осмелится признаться вслух. Ожидание, предвкушение, нетерпение, трепет, горячее вожделение, любование… Последнее я замечаю все чаще и чаще. Ей нравится на меня смотреть, нравится моя одержимость и настойчивая, порой грубая непреклонность, с которой я беру ее — тоже нравится. 

— Смотри на меня, Алиса. Не отвлекайся, не думай, сосредоточься на ощущениях, — распоряжаюсь глухим шепотом и лениво веду вниз по стройным бедрам, собирая ладонями мурашки. Фиксирую пальцами узкие щиколотки, приподнимая вверх сначала одну ногу, потом другую. Разгибаю их, поочередно проводя языком по розовым ступням. От пяточки к подогнувшимся пальчикам. Вверх и мучительно медленно вниз. Алиса задерживает дыхание и напрягает икроножные мышцы, непроизвольным движением пытаясь освободиться.

—  Нет, не двигайся, — качаю головой, опуская маленькие стопы на свою грудную клетку, обхватив за бедра, резко и беспрепятственно тяну по гладкому шелку на себя. 

Теперь она максимально открыта для меня. Одной рукой снова ласкаю чувствительную грудь, второй глажу ее между ног. Сдвигая в сторону влажное кружево, бесцеремонно и откровенно ощупываю припухшие после недавнего акта бархатистые складки, распределяя обильную смазку по всей промежности. После чего нажимаю на узкий вход, проталкивая внутрь сразу два пальца.

— Ты готова, — удовлетворённо заключаю я, возвращая руки на округлые бедра.

— Ран, — успевает выдохнуть Алиса перед первым мощным толчком. Глаза округляются и темнеют от слишком резкого вторжения. 

— Ты готова, — повторяю грубым от возбуждения голосом. Полностью выхожу и вбиваюсь с порочным хлюпающим звуком и сразу перехожу в стремительный напористый темп. Бедра бьются друг о друга с характерными звонкими шлепками. Быстрее, сильнее, жестче с каждым новым выпадом. Она захлебывается стонами, цепляясь пальцами за простыни, и все равно скользит от каждой мощной фрикции.

— Упрись пятками в мои плечи, tatlim, — рычу сквозь сжатые от напряжения зубы. Наваливаюсь на нее, фиксируя на одном месте, и меняя угол проникновения, и снова наращиваю скорость ударов. Истекающая влагой податливая плоть сжимает мой член плотнее, пульсирует, начиная сокращаться сильнее. 

— Я не могу… Ран…, — отчаянно всхлипывает Алиса, отпуская простынь и впиваясь когтями в мои вколачивающиеся в нее бедра. 

— Можешь. Сейчас, сладкая, — сбивчиво бормочу, ощущая, как тяжелеет в паху и натягивается спираль приближающегося оргазма. Просунув руку между липкими от пота телами, стимулирую набухший мокрый от смазки клитор круговыми точными движениями под нарастающие женские стоны. Опускаю пальцы ниже, надавливая на плотно сжатый сфинктер анального отверстия.

—  Нет, не надо…, — испуганно шепчет Алиса, напрягаясь всем телом. 

— Расслабь, — хрипло приказываю я. —  Сегодня только пальцами, —  обещаю, чтобы успокоить тигрицу, разволновавшуюся за свою непорочную задницу. 

Хотя кто ее знает... Может быть Каттан успел и туда пристроить свой отросток. Не маленький причем отросток. Сучонка природа не обделила. Это он научил мою жену так горячо трахаться. Он первый пометил ее. Для него первого она раздвинула ноги, с ним первым кончала, брала в рот, глотала сперму.  Когда в последний раз? — чуть не спрашиваю вслух и разъярённо рычу в сжатые зубы.  Шайтан, какого черта я об этом думаю сейчас?