Но Амиран аль-Мактум оказался быстрее.

Подхватив котенка-альбиноса за холку, он с улыбкой посмотрел в прозрачные голубые глаза животного, с бесстрашным любопытством взирающие на него.

– Она? – вопрос был адресован мне. – Это девочка? – проглотив приступ злости, я, молча, кивнул.

– Какая красивая, – проговорил Амиран, усадив тигренка на коленки, почесал за ухом. – Где ты приобрёл такое чудо, Адам? Я могу ее перекупить ее у тебя?

– Увы, вынужден отказать, Амиран. Savage (с англ. дикарка) любимая тигрица моей дочери, символичный подарок, – с сожалением покачал головой шейх. – Однажды отец подарил мне тигра-альбиноса, который долгие годы был мне верным другом, и я принял решение сделать это семейной традицией.

– Опасный подарок для девочки, – скрыв недовольство отказом шейха, задумчиво проговорил принц. – Savage… интересный выбор имени. Смелый и говорящий. Сколько лет твоей дочери, Саадат? – вопросительный изучающий взгляд эмира застыл на лице владельца дворца.

Шейх не успел ответить, потому что в шатер ворвалась сама хозяйка тигренка, нарушая все возможные правила мусульманского мира. Ли вторглась на мужскую территорию с непокрытой головой, с длинными рассыпавшимися по худеньким плечам пепельно-белыми волосами, в платье, открывающем руки и колени, и обратилась к самому наследнику.

В шатре повисло молчание. Шейх и его гости, включая меня, потеряли дар речи от невиданной наглости и только Амиран аль-Мактум улыбался чему-то, понятному только ему одному. Гордо вздернув подбородок, запыхавшаяся Алисия остановилась напротив принца.

– Тринадцать, – смело ответила она на заданный ранее вопрос. Она смотрела прямо в глаза аль-Мактума. Заправив растрёпанные локоны за уши, Ли все-таки опустила ресницы, не выдержав давления пронзительного взгляда принца.

– Шейх, у твоей дочери глаза тигрицы, – улыбка Амирана стала шире. – Она выбрала своему питомцу подходящее имя.

– Savage выбрала себе имя сама, когда выпрыгнула из подарочной коробки и расцарапала мои руки до крови. А теперь верните, она моя, – Ли требовательно протянула открытые ладони. Принц удивлено выгнул бровь. Снисходительная добродушная ирония на его лице сменилась другим, более сложным выражением, которое я в свои двенадцать лет распознать не смог.

Хозяин дворца и все присутствующие изумленно молчали, не имея права вмешиваться, пока эмир увлечен разговором с девочкой.

– Как тебя зовут, отважная укротительница диких кошек? – протягивая Алисии тигренка, спросил наследник. Темно-серые глаза неотрывно, с нескрываемым интересом изучали мою Ли, и уже тогда меня подбрасывало от желания встать и загородить ее своей спиной.

– Алиса, – храбро ответила Ли, прижимая к себе любимого питомца. – Я дочь шейха, а вы?

– Алисия, ты с ума сошла, вон отсюда, – придя в себя, грозно рыкнул Адам Саадат. Амиран аль-Мактум поднял на него предупреждающий взгляд, удерживая от дальнейших прилюдных воспитательных мер.

– А я твой будущий король, Алиса, – вернув свой царственный взор к побледневшему лицу Ли, с улыбкой ответил принц.

Уже через секунду перепуганной девчонки и след простыл, а шейх принялся извиняться за поведение дочери, объясняя его тем, что после недавнего переезда из Америки Алисия еще не успела привыкнуть к традициям Анмара.

– Кажется, я придумал, как получить в свою собственность тигрицу, – выслушав Саадата, невозмутимо сообщил принц. – Я возьму в жены твою дочь, когда она достигнет зрелого возраста.

– Не слишком ли сложный путь? Я поговорю с Алисией, и она с радостью отдаст своего питомца в дар эмиру, – шейх осторожно попытался уйти от темы брака, а я шокировано переводил взгляд с одного на другого. Сердце бешено колотилось в клетке из ребер, в висках шумела кровь. Я готов был умолять отца Ли отказать принцу, в то же время обреченно понимая, что это невозможно.