Вокзал по здравому размышлению предпочли миновать. Раз перед тем не было билетов, вряд ли они появятся именно сегодня. Плюс – даже если ходят поезда, мятежники просто обязаны выставить на вокзале патрули. Есть шанс, что гвардейцы сделали то же самое и удерживают железную дорогу под контролем, только как раз с той стороны выстрелов давно не слышно. В возможность отказа хонтийцев от обладания стратегическим пунктом верилось слабо, значит, гораздо разумнее считать, что он в руках у врага.

Из той же предосторожности уходили не через главный ход, а с противоположной стороны. Там с незапамятных времен в ограде была раздвинута пара прутьев, и многие студенты пользовались этим маршрутом: когда сократить расстояние, а когда – остаться незамеченными.

Улица снаружи была пустынной. Впрочем, она и в лучшие времена не отличалась многолюдием – вечно пыльная, дома по другую сторону старые, обшарпанные, частью заброшенные. Зато довольно много зелени, уже давно переходящей в категорию дикорастущей. Не центр, кому какое дело до ухоженности?

Когда уже почти все пролезли, внимание привлек шум моторов.

– Идите. Я догоню, – коротко сказал Турс и юркнул обратно.

Догнал он действительно быстро, практически за первым поворотом.

– Хонтийцы. Несколько грузовых машин. Полицейские и куча гражданских с повязками на рукаве. Многие – при оружии. Массаракш! Хорошо, хоть успели!

Позади, заставив ускорить шаги, раздалось несколько выстрелов. Продолжения не последовало, но даже начала было достаточно.

Маршрут наметили заранее. Окраинами, задворками, благо город все знали неплохо, а там – за пределы по старой дороге. Главное – уйти на простор. Дальше пеший путь на одну из ближайших пригородных станций, вдруг подвернется какой-нибудь рейс? Не в Метрополию – непонятно, идут ли туда поезда вообще, – просто в ту сторону. Дальше – как получится. Короткими ли рейсами, или вообще попутками… Сколько тут до границы? Чачу и Турс убеждали – дней десять, если идти с минимумом привалов. Но остальные, менее спортивные, выражали сомнение в сроке.

Хотя, если часть пути удастся преодолеть на поезде…

Подальше от студенческого городка на улицах промелькнуло несколько человек. Опасливо смотрели на группу из девяти парней и старательно прятались в подворотнях. Не разобрать, хонтийцы ли, бывшие жители Метрополии… Кому – мятеж и переворот, а большинству горожан – сплошные опасения. Ограбят, а то и убьют под шумок. Бунт ведь все спишет.

Настоящие буйные ушли в центр города, где решалась судьба восстания. Здесь остались люди спокойные, которые больше всего хотели переждать смутные времена в относительной тишине.

Стрельба в стороне гвардейских казарм не утихала. В других местах тоже порою звучали выстрелы, однако интенсивность их была иной. Если гвардейцы сражались, прочее больше походило на легкие перестрелки. Кого и с кем, оставалось только гадать. Проверять же было явной глупостью.

Иногда студенты слышали приближающийся гул моторов, но каждый раз успевали спрятаться в ближайшем дворе. Окраина – не центральные улицы с их выстроенными в ряд многоэтажными домами. Старые здания, почти все – с внутренними дворами, часто проходными, почти всегда – с небольшими садиками. Все условия для скрытного перемещения. Благо жители делали вид, будто не замечают вторжения. Им тоже не хотелось разбираться, кто и почему вдруг вбежал во двор. Наверняка не одно сердце дрогнуло и не одни уста шептали, обращаясь непонятно к кому: «Пронеси!»

В прорехах заборов мелькали несущиеся куда-то грузовики. Кузова их были переполнены разномастно одетым людом. У многих виднелось оружие. Иногда вместо грузовиков проносились полицейские машины, пару раз – военные с опознавательными знаками хонтийской армии. Прогрохотали даже два бронехода, тоже хонтийских. И никаких следов Гвардии. Впрочем, что ей сейчас делать на окраинах?