Питт увидел Телмана, когда тот тащился через конюшенный двор. Вид у «камердинера» был угрюмый.

– Слишком много народу вокруг, – сказал он, как только подошел на безопасное расстояние к своему начальнику, так что его не могли слышать грумы и кучеры. – Я не знаю добрую половину. Это может быть кто угодно.

– Ну, большинство – это слуги, давно живущие в Эшворд-холле, – ответил Томас. Он был не в настроении потакать придирчивому Телману. – Они живут здесь годами и никакого отношения к ирландской политике не имеют. Мы должны следить за пришлыми.

– Чего вы ожидаете? – Инспектор саркастически вздернул брови. – Целую армию фениев, марширующую по аллее, с ружьями и взрывчаткой? Судя по атмосфере в доме, они только даром потеряют время. Его обитатели перестреляют друг друга без посторонней помощи.

– Так слуги болтают, да? – уточнил суперинтендант.

Телман бросил на него испепеляющий взгляд.

– Не имеет никакого смысла нападать друг на друга в самом доме, – как можно спокойнее объяснил ему Питт. – Это было бы слишком явно. Они только сделали бы из жертвы мученика и опозорили свое имя, не говоря уж о том, что угодили бы на виселицу. Ни один из присутствующих не настолько фанатичен, чтобы пойти на такой бессмысленный шаг.

– Вы так думаете? – упрямо опустив голову и сунув руки в карманы, спросил шагающий рядом фальшивый слуга.

Томас увидел в сотне футов от них садовника, идущего по тропинке на пастбище.

– Идите как следует, – быстро сказал он своему спутнику. – И выньте руки из карманов.

– Что? – уставился на него Телман.

– Предполагается, что вы камердинер, – сурово напомнил ему Питт, – так что ходите, как подобает камердинеру. Выньте руки из карманов.

Инспектор тихо выругался, но подчинился.

– Все это никчемная трата времени, – с горечью заметил он. – Нам следовало бы вернуться в Лондон и найти убийцу бедняги Денби. Вот что действительно важно. А с этими одна морока. Они все друг друга ненавидят, и даже их проклятые слуги не могут говорить друг с другом вежливо.

Он повернулся, чтобы взглянуть на шефа, и нахмурился.

– Вы знаете, что слуги еще придирчивее соблюдают положение и статус, чем их господа? – Инспектор вздохнул. – У каждого есть свои определенные обязанности; скорее все в доме полетит вверх тормашками, чем кто-то выполнит дело за кого-то другого, даже если надо всего-навсего на несколько ярдов отнести ящик с углем. Лакеи ни за что не унизятся до этого – ведь то обязанность горничной. И они будут стоять и смотреть, как бедная девушка, надрываясь, тащит ящик! И слуг так много, что просто диву даешься, как при этом соблюдается хоть какой-то порядок.

Худое, тонкогубое лицо инспектора выражало презрение.

– Мы все едим в столовой для слуг, но затем первая десятка несет свой пудинг в гостиную домоправительницы, – добавил он. – Надеюсь, вы оцените по достоинству, суперинтендант, что вас здесь считают самым нижестоящим джентльменом, поэтому я следую за другими камердинерами, строго соблюдая табель о рангах.

Это было сказано с ядовитым сарказмом.

– Я понимаю, что это вас раздражает, – ответил Питт, сунув руки в карманы, – но прошу вас помнить, для чего мы здесь. Вы, может быть, и неважный камердинер, но главное то, что вы хороший полицейский.

Телман опять выругался.

Они как раз обходили кругом здание, оглядывая подходы и укрытия, обеспечиваемые выступающими его частями и кустарником.

– Они все запираются на ночь, – инспектор резко дернул головой в сторону фасада с рядами окон, – но разницы тут большой нет. Хороший резак с алмазом – и в одну минуту можно забраться внутрь.