– Ну и что нам теперь делать?

– Идти вслед за поводырями, которые готовят новый Крестовый поход против славян, и одновременно гнуть свою линию, копить силы и вести поиск союзников. Причём делать это предстоит втайне от германцев и церкви.

Рыцарь понял, к чему клонит собеседник, и уточнил:

– Я должен стать тайным послом короля?

– Правильно.

– И куда я отправлюсь?

– На север, к язычникам.

– Неужели всё настолько плохо, что мы станем союзниками тех, кто не признаёт Христа?

– У нас нет иного выхода. Если ты откажешься, я тебя пойму, и ты вернёшься в свиту короля. Но вместо тебя задание получит другой воин, который не настолько хорош, как ты.

– Я согласен.

– Вот и ладно. Я знал, что ты не отступишь.

Роберт де Ге тяжело вздохнул, поскольку понимал, что теперь долго не увидит жену и дочь. Однако долг превыше всего, и он спросил:

– Когда я должен отправиться на север?

– Чем скорее, тем лучше. Желательно уже завтра покинуть Париж. Так же тайно, как ты и приехал.

– Как я доберусь в земли язычников?

– Корабли венедов перекрыли Ла-Манш. Ты доберёшься до Кале, где тебя будет ожидать судно, и выйдешь в море. Потом сдашься варягам.

– А если совершить путешествие по суше?

– Не получится, – покачал головой де Корентин. – Германцы контролируют все дороги и проверяют каждого путешественника.

– Даже дворян?

– Людей благородной крови в особенности.

– Они опасаются славянских лазутчиков?

– Да.

– У меня будет какое-то послание к венедским вождям?

– Сейчас нет.

– А как же я докажу, что являюсь посланником короля?

– Никак. Вся надежда на то, что ты лично встретишься с Вадимом Соколом. Он тебя знает и должен поверить, что перед ним не пустышка.

– Так-так, – кивнул Роберт. – А что я должен ему сказать или передать?

– Главная мысль, которую ты обязан донести до Вадима, что король Людовик – жертва обстоятельств. Он не желает воевать с венедами, ибо наша казна пуста, мы потеряли много воинов и у Франции нет интересов на севере. Но он пойдёт в поход, если его позовут. Уверенности в победе Христова воинства у нас нет, и в ходе войны, которую всё равно развяжут папа римский и германцы, королевские войска не будут проявлять усердие. А чтобы венедам легче было одолеть своих врагов, мы намерены делиться с ними военными планами. Но не со всеми венедскими князьями и вождями, а только с Вадимом Соколом. Насколько я понял, он человек непростой, хитрый и расчётливый. Поэтому извлечёт выгоду из нашего сотрудничества, и главные удары венедов обрушатся на других крестоносцев, а мы останемся в стороне. Скажи ему, Роберт, что ты – лишь первая ласточка, и если удастся договориться с венедами, можно будет отправить более представительное посольство. На этот раз с верительными грамотами.

– Сомневаюсь, что Сокол станет с нами дружбу водить. Очень уж он нас не любит.

– А ты не сомневайся. Ему не впервой с христианами дружбу водить. В Ла-Манше не только венеды, но и датчане под языческими флагами. Они заключили с Вадимом тайное соглашение и грабят христиан, а поймать их за руку не получается. Мне это достоверно известно.

Рыцарь молчал, обдумывая слова де Корентина, и королевский телохранитель поторопил его:

– Тебя что-то смущает?

Де Ге поймал взгляд командира и спросил:

– Кто будет знать о моей миссии?

– Король, я и аббат Сугерий.

– Сугерий? – удивился Роберт. – Священнослужитель?

– Аббат не только Христов служитель, но и франк. Ему Крестовый поход тоже не нужен. По крайней мере, против венедов. Знаешь, что он недавно на проповеди сказал?

– Откуда? – пожал плечами рыцарь. – Я ведь из провинции приехал.