Тем не менее безоружными они не полетели. Сергей Макарович взял автомат, РЭБ-ружьё и «теннисный мяч». По его разумению, этого должно было хватить для отражения атаки летающих тварей типа «нетопырей», а с более крупной «дичью», ползающей по земле, нужды сражаться не было.

Взлетели с часовым опозданием после старта «пепелаца» с командой Максима. Карапетян сориентировался, поскольку не раз путешествовал по Лесу и над ним, в том числе и на аэробайке. Пока что этот вид транспорта «кузнечиков» – вылитый мотоцикл с тремя горизонтально установленными чёрными дисками-«колёсами» – действовал безотказно. По уверениям Редошкина, его аккумуляторов должно было хватить не менее чем на тысячу километров, хотя вождение летающего байка требовало определённого навыка. Рукояти этого псевдомотоцикла торчали не горизонтально, а вертикально, и вращать их надо было одновременно в противоположных направлениях. Эту проблему люди всё-таки решили, научившись летать как заправские инопланетные рокеры, а Костя даже выдвинул гипотезу, что руки кенгурокузнечиков должны торчать из плеч не так, как у хомо сапиенс, а под углом в сорок пять градусов, и инопланетяне могли свободно вращать ладони вокруг запястий на все триста шестьдесят градусов.

Убедившись, что физик справляется с пилотированием уверенно, Савельев уступил ему место водителя, а сам уселся сзади, держа под рукой автомат. РЭБ-комплекс «Ласку» он уместил в багажнике летающего байка, хотя пришлось оставить крышку полуоткрытой: приклад радиоружья не умещался в полуметровом коробе.

Погода не подвела, подарив землянам тёплый «июньский» день: температура под двадцать семь градусов, ветра нет, воздух свеж и приятен, по небу медленно ползут перистые облачка. По рассказам «старожилов», попавших в Лес раньше и проживших здесь четыре месяца, Сергей Макарович знал, что дожди формируются в этой местности регулярно, раз в два-три дня. Это удивляло, так как широких водных поверхностей в округе не было на протяжении тысяч километров. Реки, ручьи и озёра были, но морей попаданцы не встречали, хотя Максим, не раз ментально общавшийся с Лесом, утверждал, что моря в лесном царстве есть. Только до них надо долго добираться.

Через полчаса Карапетян нашёл в зелёном океане «птичий глаз» – таким с высоты в два километра казался зрачок шахты в обрамлении ленты из жёлтого песка и «ресниц» – растений.

Повисели несколько минут на этой высоте, ворочая головами. Ничего опасного не обнаружили.

– Вы уже пользовались этой шахтой? – спросил Савельев.

– Я всего один раз, остальные неоднократно.

– Не заблудимся?

Карапетян усмехнулся:

– Ну что вы, Максим Валерьевич не разрешил бы нам нырять в нижние горизонты местного континуума, если бы риск был слишком велик.

Савельев скрыл улыбку, оценив наивную уверенность учёного в праве Реброва командовать отрядом. Хотя в принципе так оно и было, несмотря на то, что Сергей Макарович на Земле был командиром Максима, будучи полковником и начальником Службы специальных операций.

Достали из багажника фонарь – мощный «Найтикор», отыскавшийся в контейнере, сброшенном с аэростата. Включили, убедившись в его работоспособности.

Окунулись в «зрачок» шахты, привыкли к сгущению темноты, и аэробайк начал опускаться, постепенно теряя вес по мере углубления в ствол шахты.

Примерно на глубине в полкилометра – по ощущениям седоков, вес и вовсе исчез: байк достиг гравипаузы, как Егор Левонович называл слой, где уравновешивались гравитационные потенциалы верхнего горизонта Большого Леса и «подвала». Всего же таких горизонтов было как минимум четыре, по предположению Карапетяна. При этом он добавил, объясняя устройство Вселенной Леса: