– Я хотел сказать, что нам начинать уже поздно, – соскочил со скользкой темы Васильев. – Раз мы сразу не вписались в Систему, то и доверия нам нет. Да и места хлебные все заняты. «Крыши» уже поставлены, система развала дел налажена, зачем мы нужны? Да и не хочу я бандюков отмазывать!

– Так даже лучше: чуть жареным запахнет, они сразу друг друга сдают, – товарищ оставался мрачным, но явно ссориться не хотел.

– Ответственность тоже снизу вверх идет, по цепочке. И тормозится на каждом звене. Так что первым в СИЗО Феклистов отправится. В худшем случае – и Бобров. А до Синеватого не дойдет. Не говорю уже об остальных начальниках.

– Давай выпьем за нас. За честных ментов…

– Давай! За дураков!

Они выпили, закусили, расслабленно развалились на стульях.

– Нет, я себя дураком не считаю, – после паузы произнес Васильев. – Хотя Татьяна думает по-другому.

– И у меня та же картина. Ольга по сторонам смотрит и примеры приводит: у того машина классная, у того жена в бриллиантах, у того дом шикарный. А зарплата у вас одинаковая! Да и Алена… Кстати, чего ты на нее взъелся?

– И не думал. Просто, когда мы вдвоем сидим, задушевней получается. А дома у меня та же песня. Мы что, уже бутылку допили?

– Да, как-то незаметно. Когда нервы напряжены, она как вода пьется.

– Тогда по домам?

– Давай. Я хотел к ней заехать, но уже и сил нет.

– Вот и правильно. Отдыхать тоже надо!

В дверь постучали условным стуком: тук-тук, тук, тук-тук, тук.

Васильев открыл дверь.

– Чай пить будете? – спросил Вартан. – Или кофе? У меня пахлава хорошая есть, медовик.

– Спасибо, дорогой! – Васильев, сдерживая руку, похлопал его по плечу. – Мы уходим.

Вартан проводил их до выхода, тепло попрощался, пригласил заходить почаще. Оперативники осмотрелись и неспешно двинулись вверх, в обратную сторону.

– Знаешь, о чем я иногда думаю? – спросил Степанов.

– О чем?

– Как мы закончим…

– Службу?

– Нет. Жизнь.

– Глупые мысли.

– Может, и глупые. Только если Вартан нас сдаст, то прямо на ступеньках нас и положат. Один автоматчик здесь, второй во дворе, у черного хода. Минута делов.

– Где угодно могут положить. У дома, у работы, на улице, на рынке. Где угодно. Но думать об этом нельзя, а то можно свихнуться…

– Да я и не думаю. Оно само думается.

Дальше, до машин, они шли молча. Вечерний Тиходонск стоял в пробках. Автомобили еле-еле двигались по Магистральному проспекту, водители раздраженно сигналили. Каждый хотел как можно скорее вырваться из забитого центра и набрать скорость по дороге на Западный или на Северный. Каждый хотел быстрее попасть домой. И опера хотели того же. Но они не знали, как их встретят дома.

В оперативно-разыскной части уголовного розыска по разработке организованных преступных группировок Тиходонска шла интенсивная работа. Это не значит, что оперативники активно заводили агентуру, выпрыгивали из окон второго этажа в погоне за преступниками (это вообще, по большей части, бывает только в кино), на бешеной скорости гонялись за авторитетами преступной среды на автомобилях, вели смертельные перестрелки или схватывались врукопашную не на жизнь, а на смерть. Нет – крепкие опытные парни корпели над отчетами за прошедший месяц и составляли индивидуальные планы на следующий. По стандартам новейшего времени красиво составленная бумага успешно заменяла убогие результаты или даже полное их отсутствие.

А тут еще надвигалась московская проверка, и руководство ставило повышенные задачи, причем совершенно нереальные и заведомо невыполнимые: типа разобщить все оргпреступные группировки Тиходонска и реализовать материалы на их лидеров в объеме, позволяющем вынести им обвинительные приговоры. Ну и, конечно, задержать всех бандитов и убийц, находящихся в розыске, а желательно – полностью очистить город от уголовно-преступного элемента.